119 
Эмма обняла мать за талию и прошептала на ухо:
– Я знаю, мама, ты самая красивая, хоть сейчас темно и я тебя не вижу.
– Спасибо, Эм. Правда, для этого необязательно будить меня каждый час.
Она снова погрузилась в сон и, перед тем как забыться, увидела мирового судью, объявляющего их мужем и женой, Эмму, широко улыбавшуюся и объяснявшую жене судьи, которая продала им букет за десять долларов, как чудесно, что теперь они женаты и все будет хорошо. Женщина, благослови Господь ее душу, кивнула и постаралась отвлечь Эмму, пока Рамзи целовал жену.
Она проваливалась в теплую темную пропасть, забыв о расстриге-священнике Сонни Дикерсоне, который зашел так далеко, что, вероятно, скорее умрет, чем откажется от Эммы.
– Знаешь, о чем я думаю? – прошептала Молли на следующее утро, оглядываясь на Эмму, старательно выводившую свое имя в блокноте.
– Готовишь какую-то проделку! Ты вот-вот лопнешь от смеха! Я все вижу! – шутливо погрозил пальцем Рамзи.
– Ошибаешься. Я серьезна как никогда.
– Ладно, но что у тебя на уме?
– Ничего, просто вспоминаю эту ночь. Понимаешь, то, что у нас было.., трудно даже выразить словами! Так чудесно.., что за это следовало бы брать налоги.
И тут на него нахлынула такая волна желания, что он не сразу оправился. Рамзи поспешно отхлебнул кофе и обжег язык. Он ясно припомнил, как она содрогалась под ним, и едва удержался, чтобы не повалить ее прямо на пол. В эту минуту Эмма подняла глаза от блокнота и спросила:
– Какая у меня теперь фамилия, мама?
Рамзи мгновенно забыл о своем почти преступном намерении и как истинный собственник, наконец-то заполучивший то, о чем мечтал всю жизнь, произнес:
– Я хотел бы, чтобы ты стала Эммой Хант. Как считаешь?
– Пожалуйста, напиши печатными буквами, Рамзи Он взял карандаш и старательно вывел два слова Эмма, пыхтя, принялась за работу и наконец объявила:
– Смотри, как получилось! По-моему, очень красиво!
Она протянула им блокнот, и взрослые с преувеличенным вниманием уставились на листок бумаги.
– Здорово! – восхитился Рамзи. – И даже прочитать можно. Эмма Хант. Замечательно звучит!
Эмма одарила их сияющей улыбкой и вернулась к своему занятию. Рамзи понизил голос:
– Прости, Молли, мы никогда это не обсуждали, но я очень хочу, чтобы Эмма носила мою фамилию. Стала моей дочерью по закону и фактически.
– Не знаю, что и сказать. Луи почти не видел Эммы, но он ее отец. Если сделать, как ты просишь, значит, он навсегда перестанет существовать.
– В таком случае позволь спросить: если бы Луи до сих пор был жив и ты все-таки вышла за меня, что решила бы?
Молли доела грейпфрут и взялась за тост. Немного подумав, она чуть слышно прошептала:
– Да, он негодяй, подонок и совсем не любил Эмму.
Луи не заслуживал такой чудесной девочки и не достоин дать ей свое имя. – Она сокрушенно покачала головой:
– Но он погиб, и я чувствую себя обязанной уважать мертвых. Как насчет Эмма Сантера Хант? Конечно, можно посоветоваться: с доктором Лу, но идея, по-моему, неплоха.
– Эмма и без того всегда будет помнить своего отца.
– Да, – кивнула Молли. – Кстати, ты собираешься доедать бекон, Рамзи?
– Нет, он твой. Тебе надо набираться сил. Я же здоров, как бык. Чем больше на мужчину набрасываются, тем могучее он становится. Мускулы наливаются с каждым часом. Он способен сражаться голыми руками с целыми армиями. Не могу дождаться, когда сумею тебе это доказать.
– Мам, как, по-твоему, выглядит?
Молли отвела взгляд от мужа, очень жалея, что не может дотащить его до кровати и сорвать всю одежду.
– Давай посмотрим, Эм. Да ты написала свое новое имя шесть раз! Все лучше и лучше А последняя строчка – просто класс! Пойдешь в школу и будешь подписываться Эмма Сантера Хант.
– Мисс Эмма Сантера Хант, – поправила Эмма.
Молли взглянула на Рамзи, безошибочно прочитавшего ее мысли. Он кивнул.
– А я буду миссис Молли Хант, – объявила она.
– Значит, теперь мы все Ханты. – обрадовалась Эмма, но тут же нахмурилась:
– Я даже не знала такой фамилии до того, как познакомилась с Рамзи.
Рамзи позвонил своим родителям. Они поговорили с Молли и Эммой. Все прошло гладко, хотя Молли расслышала нотки разочарования в их голосах.., после того как они оправились от потрясения. Мать и отец Рамзи пообещали дать прием в их честь в конце лета.
– Ну вот, к тому времени все образуется, – заверил Рамзи, кладя трубку. – Увидишь, как мама носится со своими невестками и пилит сыновей за то, что плохо обращаются с бедными девочками.
119 
