очень нудно 
29 
— Миссис Гриффин.., она не упоминала, случайно, надолго ли приехала в Килдрамми?
— Сказала, что собирается остаться, пока мистер Гриффин не удостоверится, что ты не пустишь по ветру доставшееся тебе наследство. И добавила, что мистер Гриффин не слишком надеется на счастливый конец всей этой истории, даже если Майлз Макнили вернется. «Настоящая катастрофа» — так сказала миссис Гриффин. Папа, а что такое катастрофа?
— Ах, старая мегера! — процедил Тайсон, ощутив, как в душе закипает раздражение. Кто позволил старой ведьме смущать покой его ребенка? Поднявшись, он принялся мерить шагами комнату, чтобы немного успокоиться. Стало холодно. Тайсон плотно закрыл окно и опустил шпингалет. Он приехал в Шотландию, чтобы стать лэрдом Бартуиком, бароном, хозяином Килдрамми, а его считают неудачником, способным все разрушить! Пора смело лезть в логово львицы. Не льва. Лев давно лишился зубов. Он всего лишь нуль. Ничтожество.
— Пойду поближе познакомлюсь с гостями, — сказал он дочери, направляясь к двери. — Странно, почему они оба отказались ужинать?
Мегги накинула халат, натянула носки Макса, доходившие ей до колен, и выскользнула вслед за отцом. К несчастью, уже успев добраться до подножия парадной лестницы, она столкнулась с миссис Макфардл.
— Я хочу молока, — заявила девочка, которая давно уже научилась врать куда лучше братьев. Сколько раз она их учила: смотри человеку в глаза, когда лжешь, иначе тебя сразу разоблачат.
— Хм, — буркнула экономка, направляясь на кухню. Мегги оглянулась на закрытую дверь гостиной. Очевидно, отец нашел Гриффинов.
Осторожно приоткрыв дверь, она услышала спокойный голос Тайсона:
— Насколько я понял, вы успели оправиться от болезни, помешавшей вам спуститься к ужину?
— Если ваш витиеватый вопрос означает, что вы хотите справиться о моем здоровье, могу ответить, что со мной все в порядке. Иначе я не была бы здесь. Мало того, что я позволила вам войти а даже соизволила заговорить с вами, хотя крайне трудно…
Раздражение Тайсона усилилось.
— А мистер Гриффин? — перебил он:
— Он также оправился от тягот пути?
— Думаю, мистер Гриффин как раз прикидывает, сколько времени вам понадобится, чтобы окончательно разорить Килдрамми. Разумеется, это я попросила его заняться вычислениями.
Тайсон не обратил внимания на очередную колкость и ринулся на врага.
— Я был бы крайне благодарен, мэм, если бы вы прекратили осаждать вопросами мою дочь. Как только вам потребуется что-то узнать, обратитесь ко мне, и я решу, стоит ли отвечать.
— Почему? Она смышленая девчонка, — пожала плечами миссис Гриффин, по-прежнему закутанная в плотные черные ткани, раскинувшиеся едва ли не на весь диван. Черная палка, зажатая в большой руке, выглядела настоящей шпагой. — Она объяснила мне все, что я хотела знать, тогда как вы скорее всего замкнулись бы, как устрица в раковине. Кроме того, вы удрали с Донателлой и покинули нас. Откровенно говоря, я прихожу в отчаяние, думая о судьбе Килдрамми. Вряд ли поместье когда-нибудь оправится от такого удара.
— В отличие от вас, мэм, меня это мало волнует. Кстати, отчаяние очень вам к лицу.
— Понятия не имею, что вы хотите сказать, но это, видимо, и не важно. Не правда ли, Донателла — прелестная малышка? И вы пробыли в ее обществе очень долго. Наедине.
Она окинула его таким многозначительно-злорадным взглядом, что Тайсону до смерти захотелось швырнуть в нее чем-нибудь потяжелее.
— Да, — продолжала она, плотоядно ухмыляясь и оценивающе осматривая Тайсона. — Не будь вы викарием, я посчитала бы, что вы весьма неплохо провели время. Хотя, как английский викарий, вы, вероятно, понятия не имеете, что есть истинный грех.
Обычно хладнокровный, спокойный Тайсон Шербрук, мужчина, отличающийся беспристрастностью, независимостью суждений и чувством справедливости, взвился с места как ошпаренный. Ярость горячей волной ударила ему в голову.
— Вы злобная грязная старуха, — холодно процедил он. — Я не желаю видеть вас в своем доме, мадам. Вы и мистер Гриффин уедете утром. Надеюсь, я достаточно ясно выразился?
Черные усики возмущенно дрогнули. Миссис Гриффин вскочила, противно шелестя черными юбками, и ткнула палкой в грудь Тайсона.
— Вы священник, сэр! И посмели оскорбить меня и дорогого мистера Гриффина, да еще в его отсутствие. Вы еще будете молить меня о прощении!
Тайсон, все еще взбешенный до глубины души, произнес голосом, таким же суровым, как у отца, когда тот сердился на мать, что случалось совсем нередко:
29 
