очень нудно 
44 
Что делать? У миссис Макфардл наверняка имеется какая-нибудь целебная мазь, которую можно наложить на царапины, после того как Мэри Роуз искупается. Нет, не стоит впутывать в это экономку. Он не хочет, чтобы она узнала о девушке. Вряд ли старухе понравится, что с незаконнорожденной обращаются как с королевой. Он чуть сильнее прижал ладонь к груди раненой, пытаясь ощутить биение сердца. И не смог совладать с собой. В этот момент он смотрел на нее, как мужчина на женщину, невольно отмечая, как изящно она сложена, какие у нее совершенные груди, как бела кожа. Пальцы его сжали упругий холмик, но он тут же опомнился и отдернул руку. Нельзя! Он не должен. Он не позволит себе уподобиться человеку, который ее преследовал! К тому же девушка больна. Услышав негромкий стук, Тайсон поспешно натянул рубашку на плечи Мэри Роуз и накрыл ее одеялом. На пороге стояла Мегги с тазиком горячей воды, салфетками, перекинутыми через руку, и пузырьком какого-то бальзама.
— Превосходно, дорогая. Как тебе удалось выманить снадобье у миссис Макфардл?
— Пришлось соврать. Поскольку она не знает меня так хорошо, как ты, то сразу поверила, когда я сказала, что ты порезал руку.
— Все правильно. А теперь возвращайся к себе. — Папа, позволь мне помочь. Ведь Мэри Роуз… — Что ты хочешь этим сказать?
Мегги посмотрела на молодую женщину, лежавшую в полуобмороке на отцовской постели.
— Видишь ли, — начала она запинаясь, — она очень одинока, хоть и живет в доме, где полно людей. Но по-моему, у нее нет друзей. Она всем безразлична, даже своей матери. Мне очень ее жаль. Она нуждается во мне.
«Как и я», — подумал Тайсон, улыбаясь своей необыкновенной дочери.
— Обещаю, что позабочусь о ней, — шепнул он, погладив девочку по щеке. — Пока ни одна живая душа не должна знать, что Мэри Роуз здесь. Если кто-нибудь будет меня спрашивать, скажи, что я неважно себя чувствую и решил полежать. Иди вниз и отгоняй от спальни всех, кому вздумается меня навестить. Давай, милая.
— Ты позовешь меня, если ей станет хуже?
— Обязательно. Обещаю.
Дождавшись, пока Мегги выйдет из комнаты, Тайсон запер дверь и снова подошел к кровати. Он никогда не ухаживал за больными, если не считать собственных детей. После смерти их матери ему приходилось укачивать малышей, отгонять чудовищ, когда дети бредили, вытирать горящие от жара лбы, держать голову, если кого-то рвало, растирать животики, когда начинались колики. Но Мэри Роуз не дитя. Она взрослая женщина, но не его супруга. Однако выбора нет. Либо он возьмет на себя роль сиделки, либо придется во всем признаться миссис Макфардл, а этого, разумеется, делать нельзя. Тайсон вспомнил, что, когда Мэри Роуз повредила щиколотку, экономка отказалась ей помочь только потому, что считала, будто девушке не место в гостиной Килдрамми, в обществе приличных людей.
— Значит, Мэри Роуз, — произнес он вслух, — я единственный, кто у тебя есть.
Он бесцеремонно раздел ее, осмотрел, обмыл теплой водой и стал втирать бальзам, пахнущий сосной и лавандой, в каждую царапину, ссадину и порез. Нет, он не разрешит себе думать о ее белоснежном теле, о мягкой, нежной плоти. Увидев, что девушку снова бьет озноб, Тайсон поскорее натянул на нее рубашку, разгладил складки и навалил поверх несколько одеял. Потом постарался привести в порядок все еще влажные волосы. Лицо Мэри Роуз тоже было изуродовано. Он положил руку на ее лоб. Прохладный. Хоть бы температура не поднялась снова! Тайсон подкинул дров в камин, выдвинул огромное кожаное кресло, сделанное не менее двухсот лет назад, зажег свечи в канделябре, взял недочитанный томик Шекспира и устроился рядом с кроватью.
— Не понимаю, зачем я тебе. Ты хотел Донателлу. Почему я? Почему сейчас?
Он едва не уронил книгу.
— Мэри Роуз! Ты очнулась…
Он рано обрадовался. Она заметалась, пытаясь сбросить одеяла, но они оказались чересчур тяжелыми.
— Я не хочу выходить за тебя, неужели ты не понимаешь? Ты бесстыдно ласкал мою мать, и я никогда не стану твоей. Как ты мог? Ведь она моя мать!
— Знаю, — прошептал он, гладя ее волосы, касаясь щек, чтобы немного успокоить больную. — Эриксон больше никогда не напугает тебя, Мэри Роуз. Он и близко не подойдет. Доверься мне. —Она моя мать!
— Да, Мэри Роуз, да. Все в порядке. Я здесь. Она заплакала, обиженно, громко всхлипывая. Хриплые звуки рвались из груди, слезы струились по щекам. Этого Тайсон вынести не мог. Он сел на край кровати, прижал Мэри Роуз к груди и принялся укачивать, гладя ее по голове, согревая дыханием, чтобы даже сквозь забытье она, хоть и смутно, поняла, что ей ничего не грозит. Он вспомнил, как удивился, когда она рассказала ему об Эриксоне и своей матери и призналась, что даже сейчас не уверена, что они не были любовниками. Мать ни словом об этом не обмолвилась. Что ж, вполне понятно.
44 
