очень нудно 
56 
– Но Таби…
– Да, Меррик очень привязан к малышу. Но ведь это не надолго.
– Я не всегда понимаю Меррика. Но ты любишь его, Ларен, значит, считаешь достойным человеком. Я заметила, как ты глядишь на него. Ты хоть знаешь, что, рассказывая о Грунлиге Датчанине, ты не сводишь глаз с Меррика? Ты можешь отрицать, можешь спорить до хрипоты, но я останусь при своем мнении.
– Ты заблуждаешься, Сарла.
– Посмотрим-посмотрим. Пойду, поздороваюсь с Торагассонами.
* * *
Вместе с Олафом Торагассоном в усадьбу прибыли четыре женщины и дюжина мужчин. Красивая семья, отметила Ларен, впрочем, почти все норвежцы, которых она встречала, отличались хорошим сложением и смотреть на них было одно удовольствие, что здесь – на севере, что у нее на родине. Что касается Летты, то Ларен сочла ее капризной девчонкой, хотя, конечно, миленькой с виду: ей едва исполнилось семнадцать лет, густые светлые локоны ниспадали на плечи, пухлые губки выдавались вперед, словно в ожидании поцелуя, груди казались неожиданно большими для хрупкой фигурки. Ларен была всего на год старше Летты, но чувствовала, что годится ей в матери: она такая старая, многоопытная, усталая и разочарованная. Ларен уже не помнила те времена счастливого детства, когда ее занимали лишь игры да верховые прогулки на кобыле по имени Селье.
Ларен отметила, как Эрик наметанным взглядом осмотрел большие груди невесты Меррика, и поспешно обернулась к Меррику. Тот тоже внимательно разглядывал девушку, но грудью, похоже, не заинтересовался. Его что-то смущало, во всяком случае, он не проявил радости по поводу брака, задуманного его покойным отцом.
Узнав о смерти родителей Меррика, Олаф пришел в замешательство и отнюдь не потому, что сильно скорбел, утратив старых друзей, а оттого, что с их уходом разрывалась договоренность, обязывавшая Меррика войти в семью Торагассонов.
Однако глава рода, крепкий шумный мужчина, в русых волосах которого едва пробивалась седина, весело похлопал Меррика по спине, с деликатностью буйвола поинтересовался его самочувствием после летнего похода и, подмигивая, принялся разбирать достоинства своей дочери:
– Да уж, она здорово подросла с праздника зимнего равноденствия, когда вы виделись в последний раз, – провозгласил он. – Ее мужу будет чего потискать.
Меррик кивнул в знак согласия. Олаф Торагассон озабоченно нахмурился:
– Жаль, что ее мать не так э., э., складно, сложена.
Меррик благоразумно промолчал.
– Тебе уже исполнилось двадцать пять лет, прозрачно намекнул Торагассон.
Меррик лишь усмехнулся в ответ:
– Я еще не утратил ни зубы, ни мужскую силу – Да-да, но надо обзаводиться детьми, только тогда мужчина может чувствовать себя спокойно, будет кому оставить свое имя, если он падет в битве или его сразит внезапная болезнь. Жена и дети – вот что нужно мужчине, дабы его жизнь стала полней и счастливей.
Меррик признал верной и эту мысль.
– И потом, мужчина не обязан всю жизнь держаться одной женщины, – продолжал Олаф, многозначительно осклабясь и приглушив свой громоподобный голос. – Я слыхал, твой брат Эрик выбрал себе несколько рабынь и наслаждается каждой по очереди. Мужчина может поступать как ему заблагорассудится, лишь бы денег хватало.
– Мой отец всю жизнь хранил верность моей матери.
– Да, но его никто не заставлял. Меррик, послушай, что я тебе скажу: твой отец очень хотел, чтобы наши семьи породнились. Он сам выбрал тебе в жены мою крошку Летту. Ты так восхищаешься своим отцом, значит, должен полагаться на его суждение.
– В большинстве случаев я так и делаю, – подтвердил Меррик.
– Моя Летта настоящее сокровище, верно? – настаивал Торагассон. Голос его сделался резким, потому что он уже почуял неладное.
– Такое сокровище просто грех тратить на младшего сына, который не унаследует отцовскую землю.
– Моя Летта – дочь викинга. Она Последует за своим мужем туда, где он пожелает поселиться. К тому же возле нашей усадьбы еще много свободной земли. Долина Бергсона прокормит и тебя, и детей твоих детей.
Меррик ненавидел долину Бергсона, там все время шли дожди и над заливом висел густой туман. Семья Торагассонов тоже не слишком пришлась ему по вкусу. Он взглянул на Летту, пристроившуюся рядом со старухой Илерией, которая всю жизнь пряла и ткала для родителей Меррика. Ту мягкую серую, рубаху, которую Меррик надел нынче утром, Илерия сшила ему весной из лучшей шерсти, она пообещала, что этот наряд принесет ему удачу, когда он отправится в очередной поход. Летта уже принялась помогать Илерии, она сматывала готовую пряжу и, судя по всему, делала это умело и быстро.
56 
