ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Жажда золота

Неплохое приключение, сами персонажи и тема. Кровожадность отрицательного героя была страшноватая. Не понравились... >>>>>

Женщина на заказ

Мрачноватая книга..наверное, из-за таких ужасных смертей и ужасных людишек. Сюжет, вроде, и приключенческий,... >>>>>

Жестокий и нежный

Конечно, из области фантастики такие знакомства. Герои неплохие, но невозможно упрямые. Хоть, и читается легко,... >>>>>

Обрученная во сне

очень нудно >>>>>

Королевство грез

Очень скучно >>>>>




  59  

Одна из теней отделилась от остальных, направилась к нему. Ведун начертал знак воды, предупреждая длинноволосую незнакомку. Та зло оскалилась, поплыла кругом, замерла перед ним, заставив вздрогнуть от обтянутого тонкой кожей скуластого лица и узких, как нитка, черных пронзительных глаз.

— Тебе чего? Свой я, свой. Свояк водяному.

Нежить медленно кивнула, потом тихо попросила:

— Дай… Дай немножко… Плохо нам, нет тут смертных совсем… Дай тепла… Холодно…

Олег еще ничего не успел ответить, как она уже впилась в его губы своими — режущая боль тут же заполнила рот, голову, легкие, и он начал медленно погружаться в пучину вместе с нежитью, как и она, пропитываясь ледяным мраком. Нежить чуть отступила — теперь она стала пухлогуба и розовощека, и походила уже не на древнюю старуху при последнем издыхании, а на бодрую бабенку-ягодку лет сорока пяти. Середин понял, что все еще жив — хотя легкие и толкают туда-сюда не воздух, а тягучую тяжелую воду. Его соблазнительница оглянулась на товарок, что терзали ратника, уже никак не способного защищаться, схватила Олега за руку, потянула, потянула, потянула, пока они не оказались на отмели примерно в полукилометре от обрыва — было видно, как там ошалело бегают дружинники, перетаптывается на месте лошадка, с которой текут струи воды.

— Какой ты горячий, свояк… — На мягком песочке, выстилающем отмель на глубине чуть менее человеческого роста, нежить опрокинула его на спину, навалилась всем телом. Олег заметил, что она больше не кажется холодной. И вода тоже холодной не кажется. И что вместе с ощущением холода из тела ушла вся боль и усталость. Может, он принял температуру окружающей среды, и рецепторы его тела притупились до полного отключения. — Согрей меня тоже. Согрей меня, смертный, согрей…

Рука обитательницы омута начала распутывать шнурок на штанах, а подлый мельник никак не желал делиться своими знаниями, из памяти не выплескивалось ровным счетом ничего. Он может послать нежить куда подальше или должен согласиться? Свояк водяного волен выбирать, чего он хочет, — или обязан развлекать обитательниц вод в обмен на их благосклонность? За какую плату человек получает право на знак воды? Каковы законы этого своячества?

Впрочем, пока Олег терзался сомнениями, свершилось неминуемое, и ведуну пришлось ответить на ласки — если, конечно, он не собирался удирать из реки нагишом.

Игры на омываемом течением песке продолжались весь день и изрядную часть ночи. Нежить была ненасытной и многообразной, молодея час за часом — зрелая женщина на глазах превращалась в молодую, молодая — в юную, юная в мягких сумерках обернулась совсем уж девчонкой, но тут Середин начал решительно отпихиваться: влечением к малолеткам он как-то не страдал.

— Жадный, совсем жадный… — засмеялась пухлощекая девочка, разжимая цепкие объятия.

Течение тут же подхватило ее, унесло с отмели, но уже через мгновение русалка подплыла с другой стороны:

— А ты горячий, свояк. Нравишься, свояк. Еще приходи, свояк. Я запомню тебя, запомню. Хочешь, сама тебя найду?

— И я тебя запомню, малышка. — Олег чисто по человеческой привычке попытался сесть и тут же оказался опрокинут течением набок. Попытался выправиться — течение чуть приподняло его, не дав схватиться за дно, и кинуло в заросли водорослей.

— Ищи, — махнул на прощанье рукой ведун. — Только подрасти сперва, деточка.

Он поднырнул к самому дну, в несколько гребков нагнал одежду, тоже уносимую рекой, переплыл на противоположный берег и, найдя пологий спуск, выбрался на него.

На воздухе грудь показалась тяжелой, словно внутри лежала пудовая гиря. Середин, однажды уже попадавший в похожую ситуацию, опустился на четвереньки, головой вниз, широко открыл рот и сделал резкий выдох. На землю выплеснулся поток воды, внутри сразу стало легко, только как-то щекотно, и ведун долго откашливался, прежде чем смог снова нормально дышать. Он отжал воду из рубахи и штанов, натянул их на твердое тело, не чувствующее ни холода, ни боли. Правда, как подозревал Олег, этот наркоз из омутного холода отойдет, едва тело снова начнет согреваться, а потому действовать нужно быстро.

Дружинники далеко от места гибели своего товарища не ушли. Пока бегали вокруг, бросали веревки, на что-то надеясь, пока ожидали чуда, пока поминали его на высоком обрыве. Олег прошел всего пару километров, прежде чем разглядел впереди, среди деревьев, красный огонек. Осторожно ступая босыми ногами по мерзлой листве, ведун обогнул стоянку со стороны леса, присел на корточки, вглядываясь в груду сваленных под деревьями вещей. Елецкие ратники всегда зажигали огонь между тропой и своими припасами. Наверное, для того, чтобы случайный прохожий не мог до чего-либо дотянуться, не пересекая весь лагерь. Прохожим здесь, в малообжитых лесах, взяться, конечно, неоткуда — но привычка, известное дело, вторая натура.

  59