93 
― Нет.
Я открыл глаза. Она протягивала мне руку. Я встал и пожал ее.
― Вы умеете слушать, Лью, ― сказала она.
― Такая работа.
― Карл не умеет слушать. Он любит говорить. Если бы он слушал, он знал бы, где меня можно найти.
Я отпустил ее руку, она надела очки и снова погрузилась в Толстого.
Вернувшись в Сарасоту, я решил завернуть куда-нибудь выпить кофе, но раздумал: быть рядом с людьми не хотелось. У меня перед глазами стояла Мелани Себастьян, в шезлонге, в широкополой шляпе, читающая и ожидающая.
Войдя к себе, я вставил в видеомагнитофон кассету с «Королем лис». Маловато Орсона Уэллса, слишком много Тайрона Пауэра. Через несколько дней я помилую Пауэра и посмотрю «Кровь и песок».
Телефон в кабинете звонил, умолкал и снова звонил, целый час. Я лежал на кровати и смотрел фильм. Когда фильм кончился, я подошел к трубке, потому что не хотел, чтобы Карл Себастьян явился ко мне сам или прислал Люка Катано. Это был Себастьян.
― Что у вас? ― спросил он голосом озабоченного и обиженного мужа.
― Я нашел ее и снова потерял, ― сказал я. ― Я говорил с ней несколько минут. Она сказала, что не хочет беседовать с вами. Я буду продолжать искать ее, бесплатно. Если вы хотите вернуть ваши деньги...
― Нет, нет. Только поторопитесь, ― сказал он проникновенно. ― Я боюсь за Мелани.
― Стараюсь изо всех сил, ― ответил я.
Повесив трубку, я снова достал фотографию Мелани и Карла Себастьян на пляже. Они выглядели очень счастливыми. Если это можно определить на глаз, они казались очень влюбленными друг в друга.
Я решил подождать несколько дней, поездить по городу, позадавать вопросы в разных бессмысленных местах, поводить Катано за собой, а потом прекратить, сказать Себастьяну, что я потерял след, и послать ему отчет о расходах. Через несколько дней после этого, через неделю или две, Катано и Себастьян найдут ее. Мелани умрет. Я надеялся, что это произойдет на пляже, но может быть, ее просто собьет неизвестная машина. Я старался не думать об этом, но у меня не получалось.
Эпилог
Мы с Салли пошли в кино. Показывали что-то из старинной французской жизни ― костюмы, лошади, дворцы, любовь и трагедия. Ели попкорн. Но мои мысли по-прежнему были на пляже.
Потом легко поужинали в «Бангкоке».
Я всегда любил пад-тай, но на этот раз не смог доесть его.
― Где вы витаете, Лью? ― спросила Салли.
― Извините, пожалуйста. Я здесь.
― Помните, я говорила вам, что дети уедут на выходные?
― Я помню.
Она повертела вилкой в тарелке и снова посмотрела на меня.
― Я не готова, Лью, ― сказала она.
― Я тоже.
В ресторане было много народу, суббота, вечер. На нас никто не смотрел. На Салли было синее платье с широким поясом. В серьгах у нее поблескивали красивые синие камни. Прическа была не та, что накануне.
― Давайте немного побудем друзьями, ― сказала она. ― И посмотрим. Посмотрим, когда мы будем готовы. Я даже не уверена, что мое тело еще помнит, как это делается.
― Говорят, это не забывают.
― Я огорчила вас?
― Да и нет. В каком-то смысле я чувствую облегчение. Вы не хотите рассказать мне о вашем муже?
― Да, если вы хотите послушать.
― Хочу.
― А вы расскажете о вашей жене?
― Наверное, да.
― Вы первый? ― спросила она.
Официант принес нам еще чаю, и я сказал:
― Кэтрин. Ее звали Кэтрин.
93 
