очень нудно 
50 
Но Германа несло. Он объявил Баранова «изменником государю — а себя, явно не страдая избытком скромности, опять-таки публично сравнивал с Лас-Касасом, знаменитым испанским монахом-гуманистом XVI века, боровшимся за права индейцев Новой Испании (правда, сегодня, когда прибавилось информации, фигура эта получила неоднозначную трактовку).
Герман драл глотку, призывая туземцев «вернуться к прежней вольности». А заодно — вали все до кучи! — обвинял Баранова еще и в том, что часть духовных лиц из состава миссии стала пренебрегать своими обязанностями пастырей, попивать водочку и развлекаться так, как лицам их звания не вполне уместно. При чем тут Баранов, совершенно непонятно — он в глотку никому не лил, сами пили…
Баранов всерьез пригрозил горлопанам, что если не уймутся, он огородит их обиталище надежным частоколом и будет выпускать только в церковь на молитву — а то и вовсе соберет «главных затейщиков» в кучу, загонит на корабль и вышлет с Кадьяка куда подальше.
Зная его крутой нрав, «оппозиция» присмирела и как-то понемногу утихомирилась. Баранов сгоряча попросился в отставку, но его, понятное дело, не отпустили. А тут подоспела с очередным судном и помянутая золотая медаль, после чего «оппозиция» увяла совершенно и никакой перестройки, а также всех и всяческих свобод более не добивалась. Талин, решив не искушать судьбу, потихоньку смылся в Охотск с попутным кораблем. А Герман — человек в общем неплохой — успокоился и расстался с мечтами о «всеобщей воле» (еще о нем — чуть позже).
Все вроде бы наладилось.
Но весной 1802 г. к Баранову пришли алеуты и рассказали о плохом, по их мнению, предзнаменовании: в Кенайском заливе на Аляске охотники поймали не простых лисиц, а совершенно белых. Среди местных давным-давно жила примета, что это — к несчастью.
Летом Иван Кусков видел возле Ледяного пролива падение крупного метеорита — на сей раз русские это посчитали предвестием несчастья.
Как ты ни относись к приметам и суевериям, но вскоре пролилась большая кровь!
Вскоре начались уже не мелкие стычки, а самая настоящая русско-индейская война 1802–1805 гг. Безусловно, по сравнению с теми войнами, что вела в те же и последующие годы Россия с европейскими неприятелями, ее сравнивать нельзя — но по меркам Русской Америки это была именно большая, настоящая, серьезная война, самая крупная за всю историю наших американских владений…
Зажигали, как легко догадаться, воинственные тлинкиты-ко-лоши. Впоследствии они (уже имевшие представление о некоем подобии пиара) сваливали вину на русских и подчиненных им аборигенов — дескать, до того достали своими насилиями и прочими злоупотреблениями, что не выдержали гордые сердца благородных краснокожих, и они со слезами на глазах вырыли топоры войны…
Действительно, «пришельцы» были не без греха. Алеуты порой грабили индейские захоронения и расхищали запасы вяленой рыбы — а однажды по каким-то оставшимся неизвестными поводам убили семью одного из тлинкитских вождей. Но по большому счету это были те самые мелкие трения и взаимные кражи-грабежи — стычки, которые здесь творились на всем протяжении неписаной индейско-эскимосской истории задолго до прихода русских…
Колоши обижались еще, что русские посадили в кандалы некоего знатного и авторитетного индейца — но в том-то и суть, что угодил этот местный «авторитет» в колодки за то, что отнял у алеутов две каланьих шкуры и сети для ловли тюленей… Прикажете его за это пирожными кормить и медаль на шею повесить? Англичане в подобных случаях вообще шлепали виновного на месте — а заодно кучу его ни в чем не повинных родственников и односельчан…
Главная причина, о чем колоши помалкивали, была та, о которой я уж упоминал: русские разрушили сложившуюся тлин-китскую микроимперию, огребавшую дань со всех слабых соседей. И колошам ужасно хотелось вернуть эти вольготные времена…
В глубокой тайне составилась целая коалиция против русских, к которой, кроме главных колошских родов, примкнули индейцы из племен хайда-кайгани и цимшина (которые обитали довольно далеко и никакого «произвола русских» на себе не испытывали). В селении Хуцнуву зимой состоялся съезд индейских вождей, где они тщательно спланировали одновременное нападение на крепость Михайловскую (ее еще именовали Новоархангельском) на острове Ситха, на русские поселения, поисковые партии и промысловые флотилии.
50 
