Неужели кто-то своим вкрадчивым голосом может заставить Эльф потерять голову и подчинить ее разум своей воле?
Или граф просто произносит вслух то, что давно является ее сокровенным желанием?..
Девушка отрицательно покачала головой вопреки страстному желанию согласиться. Она поражалась тому, как сильно жаждет принять его предложение, а ведь еще совсем недавно оказала ему такое отчаянное сопротивление.
Она и не представляла себе, какое воздействие может оказать неожиданная ласка на ее пробудившееся тело. Оказывается, тела удивительно порочны.
Он пожал плечами и встал. Затем с обезоруживающим лукавством в глазах развязал пояс халата и распахнул его.
Глаза Эльф широко раскрылись. Ее взгляд метнулся к его лицу, затем снова опустился вниз. Во рту у нее пересохло, сердце бешено забилось в груди.
Черный шелк соскользнул с его плеч. Нагой, граф стоял перед ней, держа халат в одной руке. Он напоминал статую, но не самоуверенного римского сенатора, а обнаженного греческого атлета. Его тело было совершенно: гладкие твердые мускулы дополнял мощный костяк.
— Ты уверена, Лизетт? — Она посмотрела ему в глаза и, увидев в них ласковую насмешку, почувствовала, как тает ее решимость. — Став моей любовницей, ты сможешь делать все, о чем думаешь сейчас, и даже то, о чем не имеешь представления.
— О да, пожалуйста…
Но сквозь туман охватившей ее страсти вдруг пробились доводы рассудка, и девушка опомнилась. Чуть не плача, она опять замотала головой.
Уолгрейв пожал плечами и, подняв канделябр, с равнодушным видом направился в свою комнату. Эльф проводила взглядом великолепную обнаженную фигуру, с трудом противясь жгучему желанию вернуть графа. Она почти ощущала, как ее пальцы прикасаются к его твердым ягодицам.
— Кстати, — предупредил он, по-видимому, уже лежа в постели, — если ты снова позовешь меня, я сочту это приглашением и удовлетворю твои более чем очевидные потребности, даже если ты будешь против.
Свечи погасли, и наступила тишина.
Эльф лежала на спине, испытывая одновременно и страсть, и смущение.
Непонятное томление, вызванное несколькими поцелуями и невольным любопытством к мужскому телу, надежно скрытому одеждой, теперь обрело конкретную форму. Ее запретные фантазии уже не были призрачными мечтами. Смелые и неистовые, они сосредоточились на Фортитьюде Харлее Уоре, графе Уолгрейве, последнем из смертных, который стал бы их удовлетворять, догадайся он, кто она на самом деле.
В конце концов, убеждала себя Эльф, ее давно гложет беспокойство и чувство неудовлетворенности. Только случай свел ее этой ночью с собственным шурином. Несомненно, она испытала бы то же самое по отношению к любому привлекательному мужчине, спасшему ее от неминуемой смерти.
Однако девушка сомневалась, верит ли в это до конца, и была поражена силой соблазна поймать его на слове и снова позвать. Он, конечно же, разденет ее, ляжет рядом и будет ласкать так же, как в лодке, но не ограничится этим. Эльф представила его губы и руки на своем теле. И она сможет дотрагиваться до него, наслаждаться красотой его тела, гладкой кожей, нежной и твердой плотью. Его вкусом. Запахом…
Нет!
Эльф протяжно выдохнула, стараясь лежать тихо. Она слышала, как часы пробили четверть второго, затем — половину.
Надо бежать, пока не случилось ничего непоправимого.
Прежде всего она попыталась достать кинжал. Но хитрый граф связал ее кисти тыльной стороной друг к другу так, что Эльф не могла действовать одновременно пальцами обеих рук.
Вначале она работала только правой рукой, благодаря Бога за то, что кинжал оказался с наружной стороны деревянных планок ее корсета — по крайней мере не вонзится ей в сердце. Вытаскивая кинжал из ножен. Эльф выронила его.
Шаря по постели в поисках ножа, она поранила руку и зашипела от боли — даже не подозревала, что он такой острый.
Наконец ей удалось схватить его за рукоять.
Вдруг девушка поняла, что, сжимая кинжал в правой руке, не сможет перерезать подвязки, стягивавшие ее запястья. Разрази гром графа с его коварством! Однако ей удалось дотянуться до лодыжек, и вскоре ее ноги были свободны.
В кромешной тьме Эльф присела на краешек кровати, пытаясь найти способ избавиться от пут на запястьях. В результате она порезалась в нескольких местах, по рукам заструилась кровь. Нужно как-то просунуть лезвие между ними, что совершенно невозможно сделать.