Последние отзывы

  129  

Все-таки до ночи он не догнал зэков. Они были уже совсем близко, что называется рукой подать, но – не догнал. Егор долго раздумывал, что делать дальше – продолжить подъем в темноте, или подождать рассвета.

Перед ним высился самый неудобный и опасный участок – скалы Близнецы. Тропа обвивала их сброшенной змеиной шкурой – такой же шероховатой, в прорехах провалов, лентой, петляющей настолько причудливо, что и днем впору было загреметь на многочисленные пики, акульими зубами торчащие далеко внизу.

Подумал и решил – нужно идти. У него просто не было иного выбора…

Жарко, думал он. Как, все-таки, жарко… Думал и сам себе дивился – ночью на склонах Громовика температура упала почти до нуля. Но горячечное нетерпение жгло его изнутри словно паяльной лампой.

Егор карабкался размеренно, стараясь не шуметь и не делать резких движений. Иногда ему казалось, что бандиты совсем рядом, за следующим поворотом тропы и что он даже слышит их тихую речь. Тогда егерь надолго замирал, боясь шелохнуться и, как бы ни была неудобной поза, стоически терпел, сколько считал нужным. В одном месте Егор чуть не сорвался, но успел зацепиться за небольшой каменный отросток всего двумя пальцами, и пока извивался угрем над черной бездной, стараясь побыстрее найти еще одну точку опоры, едва не заорал во весь голос от ярости и отчаяния – он просто не имел права, не мог умереть, не рассчитавшись с Чагирем сполна.

Пронесло… Привалившись спиной к холодному, вспотевшему камню, Егор сидел, скукожившись, на крохотном пятачке тропы, под небольшим уступом, и размеренно жевал вяленую сохатину. Он понимал, что не подкрепившись, далеко не уйдешь. Эта вынужденная остановка почти на вершине одной из скалблизнецов его раздражала, и егерь время от времени сокрушенно качал головой. Есть ему вовсе не хотелось, но он, буквально насилую себя, запихивал жесткие ломтики мяса в рот и механически работал челюстями, почти не ощущая вкуса походного охотничьего продукта.

Занималась заря. Она высветила дальний горизонт, отделив чернильную темень еще сонной тайги от начинающего синеть неба темно-оранжевым поясом. До звезд казалось можно было рукой дотянуться. Они мерцали холодно и безразлично. В какой-то момент Егору даже почудилось, что он уже не сидит на твердых камнях, а плывет по волнам воздушного океана на упругом ковре-самолете, все дальше и дальше удаляясь от коварных скал, за которые можно хотя бы зацепиться. Испуганно ахнув, егерь двинул себя несколько раз в челюсть – чтобы прогнать сонную одурь, постепенно овладевающую уставшим телом.

Немного отпустило… Посмотрев на восток, Егор решил – пора. Упаковав значительно полегчавший вещмешок и пристроив его и карабин за спину, он снова начал карабкаться по тропе, от которой осталось лишь название – узкие карнизы, местами в две-три ладони шириной, и уступы, похожие на ступени дьявольской лестницы, предназначенной для грешников, спускающихся в ад, мало походили на стежку в общепринятом понятии этого слова. Возможно, для снежных баранов-толсторогов она и казалась проспектом, но для человека такая "прогулка" удовольствия не доставляла. Прижимаясь всем телом к морщинистым скалам, Егор невольно подумал о том, как идут по тропе беглецы, совершенно неподготовленные к горным восхождениям. Если уж ему трудно, то что говорить о них…

Как ни странно, но ответ на этот вопрос он получил через несколько минут. Егор уже перешел по перемычке между скалами и хребтом и осторожно продвигался под отвесным обрывом, опасаясь камнепадов, нередко случающихся на Громовике именно в утренние часы. Неожиданно где-то вверху раздался сначала предостерегающий оклик, а затем прозвучал вопль отчаяния, сменившийся на безумный визг. Егор едва успел прижаться к каменной стене, как почти у его ног – где-то в полуметре – глухо шлепнулось человеческое тело. Оно невысоко подпрыгнуло, словно тряпичный мяч, и, задержавшись на долю секунды, полетело дальше, в бездонный провал, сорвавшись с пологого карниза. Обалдевший егерь минуты две заторможено смотрел на красное пятно, оставшееся после падения – сила удара тела о камни была такова, что разорвались артерии и вены и кровь хлынула фонтаном.

Первый! – так подумал в мстительном возбуждении Егор, когда прошел столбняк. Он так и не понял, кто из зэков сорвался со скал. Но это его совершенно не волновало. Он почему-то был абсолютно уверен, что это не пахан. В голове егеря лишь щелкнуло, как в арифмометре: четыре минус один равняется трем. Все меньше пуль тратить…

  129