63 
– Запишите в свои бумаги то, что я сказал, и закроем этот вопрос.
– Хорошо, запишем… – Клевахин саркастически ухмыльнулся – это чтобы поколебать уверенность Джангирова в своей неуязвимости.
Увы, выстрел оказался холостым. Если на других такой прием действовал как раздражитель, то Джангиров его полностью проигнорировал; или сделал вид, что проигнорировал.
– Что у вас с рукой? – невинно поинтересовался майор.
Перевязь, которая была у него на похоронах, Джангиров уже снял, но руку держал в кармане пальто.
– Ушиб, – коротко ответил сатанист.
Он не стал ни отрицать, что рука у него больна, ни спрашивать, откуда об этом известно майору, "Шустер курилка, шустер… – подумал Клевахин. – Ну да ладно, мы тоже, чай, не пальцем деланные…" – Пожалуй, нужно на ваш ушиб посмотреть нашим медэкспертам, – ядовито изрек майор. – Не возражаете?
– Возражаю! – на этот раз Джангирову выдержка изменила.
– А вот сейчас ваши возражения не принимаются, – жестко отрубил Клевахин. – Мы тут не в салочки играем, смею вам напомнить. Так что случилось с вашей рукой, милейший?
– Вы меня за этим вызывали?
– И за этим тоже. – Теперь майор перестал играть роль душки; он закусил удила и пер напролом.
– Я протестую. Повторяю – это мое личное…
– Пардон, уважаемый! – бесцеремонно перебил его Клевахин. – Посещение среди ночи погоста было вашим личным делом до тех пор, пока там не образовалась гора трупов. А теперь это наше дело, государственное.
И мне по долгу службы положено его расследовать. Потому я буду действовать так, как предписывает закон. Так что выбирайте: или вы рассказываете все, что знаете о событиях на кладбище, или…
– Минуту! – до сих пор молчавший Атарбеков резко встал. – Николай Иванович, на пару слов… – он показал на выход. – А вы подождите здесь, – вежливо, но сурово сказал он, обращаясь к Джангирову.
Клевахин молча повиновался. Он совершенно не удивился неожиданному предложению следователя; мало того – майор ждал чего-то подобного.
Под дверью кабинета стояли двое – телохранители Джангирова. Клевахин невольно удивился: несмотря на достаточно крепкие спортивные фигуры, лица у них были бледны до нездоровой серости, будто их только что выпустили из подвала, где держали взаперти не меньше года.
– А это что за неприкаянные сиротки? – насмешливо спросил майор. – По-моему, я вас не вызывал.
Парни молчали, переминаясь с ноги на ногу.
– Понятно. Глухонемые. Пропуска есть?
Один из телохранителей показал два невзрачных серых листика.
– Ладно. Только не торчите возле двери, будто здесь вход в мавзолей. Вон там стулья, садитесь.
Парни нехотя подчинились.
– Не угрозыск, а проходной двор… – пробурчал Клевахин и зашел в кабинет тезки, капитана Берендеева.
– Понял, – сказал Берендеев, заметив позади майора стройную подтянутую фигуру следователя, и поторопился покинуть помещение.
– Извини, на несколько минут… – сказал Клевахин с покаянной миной на лице.
– О чем разговор… – сочувственно осклабился капитан.
Атарбеков начал сразу, с места и в карьер:
– Николай Иванович, я с вами работаю уже давно и мне кажется имею право на личную просьбу.
– Темирхан Даудович, к чему такое вступление? Мы варимся в одном котле, а потому всегда нужно идти друг другу навстречу.
– Верно сказано. И вы в свою очередь можете на меня рассчитывать…
"Если я подставлю тебе задницу…" – мысленно добавил Клевахин, который уже понял, куда гнет следователь.
– Спасибо, – скромно молвил Клевахин (черт! чересчур скромно – ругнулся он про себя).
Атарбеков подозрительно посмотрел на него и продолжил:
– Николай Иванович, нужно оставить Джангирова в покое. Я понимаю, что не вызвать его на беседу вы не могли – закон есть закон. Но давить на него не стоит. Ну, был он на кладбище, так что с того?
– Темирхан Даудович, давайте не будем размазывать манную кашу по белому столу. Чай, не младенцы. Что он делал там в двенадцать ночи? Навещал усопших родственников, которые лежат на кладбище в Омске, за сотни верст от наших мест? Или искал клад, зарытый ханом Батыем? Пусть ответит хотя бы на этот вопрос.
– Он свидетель…
– Так пусть свидетельствует, а не корчит из себя графа Монте Кристо! Кстати, я не говорю уже о том, что Джангиров не только присутствовал на кладбище во время стрельбы, но был еще и ранен.
– Откуда?..
– Работаем, Темирхан Даудович, работаем. Мы с вами, – решил Клевахин польстить Атарбекову, – раскалывали орешки и покрепче. И Джангирову рога пообломаем… если вы забудете о своей просьбе.
63 
