94 
– Ну, блин, и таратайка… – бурчал Тюлькин, пытаясь устроиться поудобней в кабине старого "запорожца". – Вы этот драндулет не на свалке откопали?
– Не угадал, – довольно осклабился Клевахин. – Одолжил… по блату.
– У столетнего раввина?
– Что ты, Шурик! Их теперь, как и прочих патриархов всех конфессий, на шестисотых "мерсах" возят. Это пошел мне навстречу простой мент, участковый Бочкин. "Запор" ему достался по наследству. Он на нем к теще в гости ездит. Чтобы гостинцы руки не оттянули…
Клевахин решил не брать машину из гаража управления – во избежание лишних эмоций со стороны тех, кто старался не выпускать майора из виду ни на миг. Усыпленный перемирием с Атарбековым и своим шефом, майор на некоторое время потерял бдительность. А когда очнулся от самоуспокоенности, то оказалось, что ему кто-то прицепил вполне квалифицированный "хвост". Клевахин подозревал в этом Джангирова – похоже, походы Тюлькина по предприятиям и конторам в поисках Лизаветы не остались незамеченными главным сатанистом города. Это обстоятельство с одной стороны радовало майора, указывая, что его расследование движется в верном направлении, а с другой – настораживало и неприятно щекотало нервы, так как он даже не мог предположить какой фортель выкинет Джангиров, когда поймет, что его вместе с Атарбековым водят за нос. Поэтому выезд на встречу с Атановой – такую фамилию носила Лизавета – Клевахин обставил по всем шпионским канонам: из дому ушел перед утром, к гаражу Бочкина добирался кружным путем, а Тюлькина посадил в "горбатого" за городом, в чистом поле, куда старлей доехал на перекладных, проделав те же финты, что и его шеф.
Клевахин вполне обоснованно опасался за жизнь девушки. И в особенности после того, как он с нею побеседует. Скукожившись в кабине чихающего и кашляющего ветерана отечественного автомобилестроения, майор напряженно размышлял как ему быть со своей находкой дальше. Ведь если Тюлькин сумел ее разыскать, то и люди Джангирова когда-нибудь выйдут на след Атановой. Спрятать ее было негде, а предъявлять девушку Атарбекову майор пока не хотел – тот запросто мог упрятать Лизавету в следственный изолятор, где беглянку могли подвергнуть психологической обработке. И тогда, как свидетель, она уже не будет представлять никакой ценности.
Дом, где пряталась Елизавета Атанова, был таким древним, что сдавалось дунь на него и он тут же обрушится. Входная дверь оказалась запертой, но Тюлькин заметил бабулю, которая ковырялась возле сарая – складывала дрова в поленницу. Предварительно заглянув в мутные оконца и не заметив внутри дома ни одной живой души, немного встревоженный Клевахин пошел звать хозяйку, так как на оклики она не реагировала – возможно, была глуховата.
– Здравствуйте бабушка! – майор добавил в голос металла, чтобы он звучал как иерихонская труба.
– Чегой это ты, милок, раскричалси? – ехидно полюбопытствовала старушка, с трудом разгибая спину. – Аль что случилось?
– Пожарники мы, бабушка. Плановая проверка. – Клевахин решил схитрить.
– А документ у вас есть?
– Бабушка, неужто я похож на бандита? – изобразив обиду, сказал Клевахин. – На всех бумаг не напасешься.
Дефицит.
– И то правда, – согласилась хитрющая старушенция. – На бандита не похож. У меня и брать-то нечего…
– Вот-вот! – подхватил майор, которому позарез нужно было проникнуть в дом без лишнего шороха; к сожалению, он не мог поставить в известность о своем предприятии Атарбекова, чтобы получить разрешения на обыск. – Мы долго не задержимся. Посмотрим, как у вас обстоит дело с электропроводкой и печкой, распишитесь в журнале – и до свидания.
– Ну, если недолго… – старушка, воспитанная еще НКВД, когда сотрудники милиции в поисках самогона могли прийти в любое время дня и ночи без всяких формальностей, пребывала в смятении: пускать в дом чужих людей не хотелось, но воспротивиться вторжению ей не позволял страх перед властью, въевшийся в плоть и кровь с малых лет. – У меня работы – не початый край…
Чувствуя себя из-за обмана не в своей тарелке, Клевахин, подав знак Тюлькину, чтобы тот помалкивал, прошел через сенцы в просторную, но темную и бедно обставленную комнату, главным украшением которой был иконостас с лампадкой. В доме не оказалось даже стульев – возле придвинутого к окну стола стояли две прочные деревянные скамьи. Для вида быстро осмотрев проводку, Клевахин затем обследовал кухню и чулан. К его недоумению и разочарованию Лизаветы в доме не оказалось. Неужто они пошли по ложному следу? Профессиональным взглядом окинув кухонный стол, майор мысленно вскрикнул от радости – есть! Там стояла недопитая чашка кофе, которая была еще теплая на ощупь, и лежала разломанная на кусочки плитка шоколада. Представить себе, что бабуля с ее мизерной пенсией тешит себя городскими деликатесами, Клевахин не мог…
94 
