Последние отзывы

  34  

– Вы так кричите, что вас нельзя не услышать, но если не угомонитесь, поплатитесь за это в Англии.

– Кем это вы себя возомнили?

– Я хорошо знаю, кто я, хотя понятия не имею, кто вы.

– Леди Содуэрт, – сказала женщина, понимая, что не ей противостоять Робину Бончерчу, когда он в таком настроении. Она швырнула своих детей в карету, и через несколько минут ее экипаж укатил, вздымая клубы пыли.

– Она устроит неприятности, – сказала Петра.

– Пусть только попробует. – Робин подал ей руку. – Теперь мы можем ехать, сестра.

Он держался непринужденно, хотя неприятный осадок после стычки с леди Содуэрт остался.

Робин снова ехал верхом, а Петра размышляла о Робине. Он до сих пор оставался для нее загадкой.

Он признался, что принадлежит к дворянству, но не скрывает ли он какой-то высокий титул?

Петра подумала о Кокетке с ее похожими на бабочку ушами, золотистой шерстью и драгоценным ошейником и о заносчивом камердинере Фонтейне. Вспомнила переносную конторку и старинное кольцо с печаткой.

– Кто ваш хозяин? – спросила она камердинера.

– Вы об этом уже знаете с его слов, – ответил тот заносчивым тоном.

Петра отвернулась к окну и стала смотреть на пробегавший мимо пейзаж. Не все ли ей равно, кто такой Робин. Добравшись до Англии, они разойдутся, как в море корабли, и никогда больше не увидятся.

Они обогнали громыхающий экипаж леди Содуэрт, но тяжелая карета с большими колесами, видимо, ехала ровнее по поврежденной грозой дороге, чем легкая скоростная коляска. Они сменили лошадей в Берне. Дальше дорога стала гораздо лучше. В Нампонте они узнали, что гроза туда даже не дошла. Почтмейстер пожаловался, что на дорогу не вывозят цистерны с водой, чтобы сбрызгивать пыль. Уж очень прижимисты власти.

Пыли действительно было много. Дорога проходила близко от побережья, земля была песчаной. Движение стало оживленнее. Местами копыта и колеса взбивали пыль в настоящий туман. Видимо, это и привело к аварии. Раздался сильный удар, треск, потом крики. Карета резко повернула налево и остановилась.

Робин спешился, отдал вожжи Пауику и, крикнув Петре «Оставайтесь внутри», пошел к месту аварии.

Фонтейн вышел через дверцу с другой стороны, видимо, намереваясь сбежать. Петра нырнула вниз. Надо было поймать Кокетку, чтобы не побежала за Робином. Две кареты, ехавшие в противоположных направлениях, сцепились колесами, образовав затор.

Робина Петра не видела. Ехать нельзя. На сколько они здесь задержатся, неизвестно.

Теперь за ними стояли уже три кареты. Из самой последней вышли двое мужчин в синей форме. Может быть, они наведут порядок. Наконец Петра увидела Робина. Он был в одной рубашке и вместе с Пауиком помогал растащить сцепившиеся колеса.

– Кто он? – спросила Петра у собачки. – Или все англичане действительно сумасшедшие?

Кокетка, заметив своего обожаемого хозяина, стала отчаянно вырываться. Почему у нее нет поводка? И где лошади и Фонтейн? Она увидела их всех на обочине дороги позади нее, вместе с теми, кто предпочел быть в роли наблюдателя, подальше от пыли.

Петра подошла к Фонтейну:

– У Кокетки нет поводка?

– У нее их множество, – ответил камердинер. – По одному к каждому костюму хозяина. Некоторые с драгоценностями.

– А где поводок к его теперешнему наряду? – спросила она. – Глупое создание хочет, чтобы ее растоптали.

– Пусть бежит. Он будет рад избавиться от обузы.

– Не может этого быть.

– Нет? – Камердинер ухмыльнулся. – Он приобрел ее, чтобы произвести впечатление на одну версальскую красавицу. А когда добился своего, сучка стала ему не нужна.

«Которая сучка?» – подумала Петра, ей было неприятно, но в то же время любопытно.

– И все же глупое создание продолжает донимать его, – вздохнул камердинер. – Они так часто это делают, досаждая ему.

– Это предупреждение для меня, Фонтейн? – Когда камердинер ухмыльнулся, Петра сказала: – Забудьте об этой одежде и помните о моей рясе. И даже будь я обычной леди, меня не заинтересовал бы такой мужчина, как он.

– Вы были бы единственной из всех женщин.

– Леди Содуэрт тоже не впала в экстаз. Так же, как женщины Гулар. Где поводок Кокетки?

– Я полагаю, в кармане его сюртука. А его сюртук неизвестно где.

Петра огляделась.

– Если он был при дворе, где его придворные костюмы?

– Он отсылает их в повозке, чтобы быстрее ехать. Я предупреждал его, что однажды они будут потеряны или украдены, но ему все равно. К тому же мы прибываем в Лондон раньше их, и если случается какой-нибудь большой прием, мне приходится на скорую руку придумывать что-то из его старой одежды.

  34