132 
— Значит, это правда. Я Приносящая Смерть, а не Свет.
— Ты и то и другое, драгоценная моя.
«Морриган, он тебе лжет».
Девушка услышала этот голос и резко повернула голову. Бесплотный дух улыбался ей, хотя из глаз у этой женщины непрерывно катились слезы.
— Шаннон?
Оцепенение, сковавшее Морриган, начало проходить. Оно оставляло вместо себя жгучую боль, от которой было трудно дышать.
«Здравствуй, Морриган».
— Ступай обратно к своей покровительнице лошадей, Избранная. Тебе нечего тут делать! — злобно гаркнул Прайдери.
«Да заткнись ты, жалкая тварь. Я имею полное право находиться здесь. Я потеряла одну дочь. Не хочу лишиться и этой».
— Ты не имеешь права голоса! Морриган выбрала меня, а не ту беспечную особу, которая бросила ее на произвол судьбы. Ступай обратно в свой храм и оставь мою жрицу мне.
Шаннон даже не взглянула на темного бога. Она смотрела только на Морриган.
«Не ты виновата в смерти этих людей, а Прайдери. Необузданной оказалась не твоя, а его сила».
— Но это не меняет того факта, что все произошло из-за меня, — сказала Морриган.
«Нет, милая. Причина в том, что он нуждается в тебе. Не давай ему возможности получить желаемое. Иначе все эти смерти станут бессмысленными. Адсагсона ждет твоей клятвы».
— Тогда почему ее здесь нет? — взревел Прайдери.
Не глядя на бога тьмы, Шаннон сказала:
«Он знает ответ не хуже меня. Как и Эпона, Адсагсона ни за что не станет лгать, уговаривать тебя или манипулировать твоими чувствами ради клятвы верности. Ты должна прийти к ней по собственной воле. Морри, милая, она уже отметила тебя божественным даром. Тебе нужно лишь сделать следующий шаг».
Морриган оглянулась на неподвижные тела Кегана, Биркиты и Брины, а потом спросила:
— Но если я выберу Адсагсону, она будет усмирять мою силу?
«Богини нами не управляют. Они любят своих верных, заботятся о них, просят принимать правильные решения за нас самих и наших людей. Ты сама должна обуздывать себя».
— Я же говорил тебе, что они безразличные, отстраненные и высокомерные. — По холму разнесся жуткий смех Прайдери. — Им не понять, что такое истинная любовь.
Морриган почувствовала ее присутствие еще до того, как она заговорила:
«Ты должна сделать собственный выбор, дочь моя».
Рядом с Шаннон материализовалась Рианнон. Ее фигура была еще прозрачнее, чем эфемерный силуэт Шаннон, зато голос звучал громко. Морриган сразу его узнала. Он доносился к ней в ветре, напевал колыбельные, подбадривал ее, тихо бормотал ласковые слова. Прайдери пытался заглушить их своим нашептыванием, но ему никогда до конца не удавалось это сделать.
— Мама!
Морриган охнула. Для нее это слово было спасательным кругом, который она пыталась схватить.
«Морриган, доченька, ты приняла любовь и преданность. — На лице Рианнон появилась привычная печальная улыбка. — Теперь ты должна найти в себе силы и поверить в честь».
— Кого ты имеешь в виду? Адсагсону? Ее даже нет здесь! — воскликнула девушка.
«Богиня всегда с нами, дочь моя», — сказала Рианнон.
«Морри, милая, ты сама воплощаешь честь, вот себе и поверь», — добавила Шаннон.
— Покажи им, драгоценная, что у тебя есть силы выбрать меня, — сказал Прайдери.
Морриган склонила голову, и все ее сомнения рассеялись. Она больше не раздумывала, как поступить, и знала, что ей понадобятся силы. Как в тот чудесный вечер с Кеганом — теперь ей казалось, что это было целую вечность тому назад, — она направила всю свою энергию в землю, к священным селенитовым кристаллам.
«Приносящая Свет!»
«Вам придется подчиниться, когда я вас позову, всех до единого».
Эта мысль наполняла все ее существо, кристаллы поняли и ответили: «Мы слышим тебя, Приносящая Свет, и не подведем».
Когда Морриган подняла голову, она больше не оглядывалась на тела двух людей, которых так любила, и на большую кошку, сумевшую ее защитить, не смотрела на мерцающие силуэты двух своих матерей. Вместо этого девушка не отрывала взгляда от бога тьмы и кристаллических камней, которые светились за его спиной так ярко, что могли бы поспорить с полыхающим погребальным костром. Морриган начала медленно приближаться к Прайдери.
Когда она остановилась перед ним, он торжествующе улыбнулся и заявил:
— Я знал, что ты будешь моей, драгоценная. Вместе мы создадим новый мир. — Он протянул к ней руки. — Поцелуй меня, и ты навеки станешь моей.
132 
