33 
Изящным жестом поддернув брюки, гость опустился в кресло, поставил на пол небольшой плоский портфель и, прежде чем Петр успел придумать наиболее подходящую светскую реплику, смутно знакомым голосом ответил:
— Водки давай, сучий потрох, водки…
Петр вздрогнул:
— Позвольте… — всмотрелся пристальнее, шумно вздохнул и в голос матернулся. Покрутил головой: — Н-ну… Предупреждать надо!
— А ведь не узнал, сукин кот, не узнал! — ликующе воскликнул Пашка уже своим обычным голосом. — Качественный паричок, а? И ботва. Как свои. Пока топал по собственному офису, ни единая тварь не опознала кормильца-поильца.
— У тебя даже походка другая… И голос…
— Поставили, Петруччио, поставили. Даже Жанна, соска, не узнала… впрочем, справедливости ради стоит уточнить, что она перед глазами имеет главным образом не физиономию, а совсем другую деталь организма… Ты Жанночку уже оприходовал?
— Нет.
— Ну и дурак. Рекомендую. Подсказать позу, в которой ее таланты наиболее ярко проявляются?
— Спасибо, обойдусь, — ответил Петр суховато.
— Петруччио, а Петруччио! Что ты такой кислый? — Пашка так и сиял. — Бери пример с меня. Ликовать надо, дубина. Как я вижу, ни одна сука не усомнилась… Давани вон ту кнопку, белую.
— Зачем?
— Замок блокируется. Пока не отключишь, никто не войдет. У меня масса свободного времени, у тебя тоже, можно поболтать не спеша… — Он раскрыл портфель, нажал там что-то, послышался негромкий электронный писк, курлыканье, и все смолкло. — Ну, все в порядке. Никаких клопиков, а и были бы, глушилка даванет… Показываю еще один секрет, про который и Жанка не знает.
Он подошел к стене, нажал обоими указательными пальцами на верхние углы рамы небольшой яркой картинки, импрессионистски представлявшей взору букет цветов в белой вазе. Картина тут же откинулась, как дверь. Достав бутылку неизменного «Хеннесси» и две больших серебряных стопки, Пашка вернулся к столу, ловко раскупорил, ловко разлил. Ухмыльнулся:
— Ну, каково оно — быть мною?
— Я бы сказал, не самый тяжкий труд… но временами быть тобою, Паша, очень, я бы выразился, странно…
— Это пуркуа?
Петр оглянулся на картину за спиной, ощутив поневоле мимолетный сердечный укол.
— Ах, во-он что… — ухмыльнулся в бороду «господин Колпакчи». — Взыграли пуританские установочки русского офицерства? Ах ты Максим Максимыч мой…
— Слушай, а зачем все это? — серьезно спросил Петр.
— В психоаналитики потянуло?
Петр усмехнулся:
— Читал где-то, что хороший актер должен понять образ.
— А что тут понимать? — беззаботно сказал Пашка. — Сидит тут на моем месте какой-нибудь мышиный жеребчик, поглядывает через плечо хозяину — и слюнки текут. А ты сидишь и думаешь: «Хренов! Мое!» Уяснил? Как выражался герой какого-то английского детективчика, обладание красивой женщиной как раз в том и заключается, чтобы вызывать зависть ближних… Расскажи лучше, как там у нас дома. Без проблем?
— Вроде — без проблем. Реджи на меня погавкивает временами…
— Серьезно?
— Ага. Что-то он такое чует, паразит. Его мы уж точно не провели.
— Ну и хрен с ним, — подумав, сказал Пашка. — Привыкнет, стерпится — слюбится. На худой конец, попроси у Андропыча какой-нибудь химии и подсунь ему в колбасе, чтобы откинул ласты.
— Жалко все же. Авось сживемся…
— Ну, дело твое, — сказал Пашка. — Ты мне собаками зубы не заговаривай. Анжелу трахнул?
— Ну…
— Марианну трахнул?
Петр, отведя глаза, кивнул, уточил:
— Впрочем, неизвестно еще, кто кого…
— С ней это бывает, — хохотнул Пашка. — Ну, как тебе мои бабы?
— Ты что, специально их подбирал по красивым именам?
— По именам? А… да ну, Анжела никакая не Анжела, а Анька. Марианна — Маринка. Вот Жанна — и впрямь Жанна, так уж получилось, родители наградили имечком… Ну, а Катерину свет Алексеевну-то распробовал? Хороша?
Петр молчал, буравя взглядом стол. Потом сказал чуточку неуверенно:
— Вот про Катю я и хотел поговорить…
— Ну-ну? — с любопытством откликнулся Пашка.
— Слушай, не мое дело, наверное… По эти твои забавы, Станиславский ты наш…
— Какие еще забавы? А-а! — прямо-таки ликующе воскликнул Пашка. — Вторник же… Ты, я так понимаю, в театр угодил? Что тебе девки показали? Да не жмись ты!
— "Лас-Вегас" и «Колючую проволоку».
33 
