очень нудно 
56 
Минут через десять вошел встрепанный Земцов, плюхнулся в соседнее кресло, зло передернул плечами:
— Поздно было гнаться. Весь поток встал на красный, загородил нашим выезд, а он тем временем юркнул в переулок, навстречу одностороннему, сука… Ребята туда поехали, но машину наверняка бросят…
— Пострадавшие есть? — спросил Петр.
— Исключительно морально. Дамы в плановом отделе, до сих пор визжат, бедолажки. Три пули в стене, окно — вдребезги, но никого, слава богу, осколками не поцарапало. Бдит над вами ангел-хранитель, Павел Иванович…
— Да вот мне тоже так кажется, — сказал Петр, только теперь ощутив некую слабость в нижней половине тела. — Над самым ухом свистало… Пистолет, конечно?
— Ага. ТТ, там и валяется, три гильзы тут же, ребята их пустой коробкой накрыли, ждут официалов. Боюсь, сейчас тут будет столпотворение… И это вот рядом валялось, кто-то из зевак уже нацеливался подхватить в виде сувенира, но наши попроворнее оказались…
Он протянул Петру лист плотной белой бумаги, с одного края украшенный рифленым отпечатком пыльной полошвы. В центре, почти посередине, красовалась мишень, где вместо «яблочка» чернело контурное изображение какого-то рогатого животного. Пониже в одну строчку тянулась надпись: «ЖИЛ КОЗЛОМ — КОЗЛОМ И ПОМЕР». Это явно была то ли ксерокопия, то ли отпечатанный на принтере дубль исполненного шариковой ручкой оригинала. Мишень, впрочем, была, несомненно, вычерчена с помощью каких-то идеально круглых подручных средств — может быть, стаканов, вазочек. Очень уж ровные круги, да и проведенные крест-накрест линии идеальны, без линейки не обошлось.
— Ну, поторопился, гад, — хмыкнул Петр, бросив послание неведомого стрелка на столик. — Желаемое за действительное выдал. Что думаешь?
— Ничего, — признался Земцов. — Рано думать. Ясно только, что этот тип наглый, как черт: средь бела дня, с пятнадцати метров… Или наглый до беспредела, или шизанутый. Вы-то что думаете?
Положительно, он смотрел так, словно Петра давным-давно должна была осенить стопроцентно правильная версия. Откуда?!
— Понятия не имею, — пожал он плечами, ничуть не лукавя.
Земцов смотрел хмуро и недоверчиво. Покривил губы, услышав захлебывающийся вой милицейской сирены:
— Ну, сейчас начнется…
И началось. Петр не выходил в коридор, но слышал, как по лестницам затопали деловитые шаги, судя по шуму, казалось, стражей закона нагрянуло не меньше роты.
В кабинет ввалился коренастый милицейский полковник, совершенно Петру незнакомый, но державшийся, как со знакомым. За ним нагрянули двое в штатском, судя по лицам — не из мелких чинов. Так и вышло, один оказался фээсбэшником, второй — то ли из РУОПа, то ли из ОБЭПа, Петр толком не запомнил, пытаясь удержать в памяти хотя бы звания и фамилии.
Пришлось подробно рассказать о происшедшем. Чины вертели головами, сочувственно и вроде бы уныло, рассматривали листок с мишенью, не дотрагиваясь до него руками. Появились еще несколько в форме и в штатском, расселись по углам и стали вежливо домогаться подробностей, которые не успели услышать. Пришлось повторять по второму разу. Земцов дополнял собственными небогатыми изысканиями. Табачный дым в кабинете стоял коромыслом — хоть алебарду вешай. Пересказывая все заново и отвечая на уточняющие вопросы, Петр отчего-то чувствовал себя ужасно глупо и даже виновато — как будто это он совершил нечто противозаконное, оторвав от дел такую уйму занятых людей.
Чины наперебой обещали немедленно разобраться, отыскать и покарать, не допускать впредь.
Видно было, что все они не на шутку озабочены. В кабинет то и дело заглядывали сыскари помоложе, в форме и в цивильном, выразительной мимикой вызывали своих боссов в приемную, шепотом докладывали. У Петра понемногу сложилось твердое убеждение, что эти проворные ребятки попросту демонстрируют рвение. Ну что, в самом деле, можно было в этих условиях обнаружить такого уж сногсшибательного? Кошке ясно, что стрелявший благополучно скрылся, — будь он отловлен, чины давно кинулись бы всем скопом на него полюбоваться…
Минут через сорок накал деловой суеты как-то поувял. Один за другим силовики улетучивались, напоследок почти в одних и тех же выражениях обещая приложить все силы и обеспечить полную безопасность законопослушного гражданина П.И. Савельева. Первым появившийся полковник удалился последним, с матерными вкраплениями заверив Петра, что раздобудет эту суку из-под земли и намотает кишки на плетень. Петр только кивал — понимающе, благодарно, механически…
56 
