45 
Он осмотрелся. Он не мог остановиться. он хотел увидеть Стиви Рей — просто увидеть ее. После всего, он не мог ничего, кроме как смотреть на нее — Рефаим определенно не мог позволить какому-либо вампиру заметить его.
Он вел себя осторожно. Невинный, чьей кровью Неферет оплатила долг Тьме, был друг Стиви Рей — Джек.
Под разрушенным деревом, через которое Калона вырвался из плена под землей, стоял на коленях посреди запачканной кровью травы мальчик, снова и снова рыдая "Джек!" вместе с воем собаки. Тела здесь уже не было, но пятна крови остались. Рефаим удивился бы, если бы кто-нибудь смог заметить, что здесь было намного меньше крови, чем должно было быть. Тьма хорошо насытилась подарком Неферет.
Около плачущего мальчика молча стоял школьный Мастер Меча, Дракон Ланкфорд, положив руку на плечо мальчику. Эти трое были одни.
Стиви Рей здесь не было. Рефаим пытался убедить себя, что это к лучшему. Это действительно хорошо, что ее здесь не было — может ему и не следовало ее видеть- когда волна недолеток закричали вокруг: печальные, взволнованные, и в первую очередь, чувствую боль. Затем, держа на руках большого палевого кота, подбежала к плачущему трио Стиви Рей. Было так замечательно увидеть ее, что Рефаим почти забыл дышать.
"Фанти, перестань сейчас же." Ее голос с отчетливым акцентом пролился над ним, как весенний дождь на пустыню. Он видел, как она присела перед большой собакой, поставив кота между ног Фанти. Кот сразу начал ласкаться к собаке, как будто пытаясь стереть ее боль.
Рефаим удивленно моргнул, когда собака действительно затихла и принялась вылизывать кота.
"Хорошая девочка. Позволь Кэмерон помочь тебе." Стиви Рей подняла глаза на Мастера Меча. Рефаим увидел, как тот почти незаметно кивнул. Тогда она обратилась к рыдающему мальчику. Порывшись в кармане своих джинсов, она вытащила скомканную ткань и протянула ему "Демьен, милый, ты тоже успокойся. Ты можешь заболеть."
Демьен взял ткань и быстро вытер лицо. Дрожащим голосом он произнес,
"Не в-важно"
Стиви Рей коснулась его щеки. "Я знаю, но ты нужен своей кошке и Фанти. Плюс, милый, Джек по-настоящему расстроился бы, если бы увидел тебя таким."
"Джек больше никогда не увидит меня." Демьен перестал плакать, но его голос звучал ужасно. Рефаиму казалось, что он мог слышать, как разбивается сердце мальчика.
"Я не поверю в это ни на секунду," твердо сказала Стиви Рей. "И если ты действительно думаешь так, то и не увидишь".
Демьен затравленно посмотрел на нее. "Я не могу думать сейчас, Стиви Рей. Я могу только чувствовать."
"Часть печали пройдет," сказал Дракон таким же убитым голосом, как и Демьен. "Достаточно, чтобы ты мог думать".
"Это правда. Послушай Дракона. Когда ты снова сможешь думать, ты сможешь найти ниточку к Богине внутри себя. Следуй этой ните. Помни, что все мы попадем в Потусторонний Мир. Джек сейчас там. Когда-нибудь ты снова увидишь его."
Демьен перевел взгляд со Стиви Рей на Мастера Меча. "Вы способны сделать это? Это сделало потерю Анастасии легче?"
"Ничто не сделает ее потерю легче. Я все еще ищу нить к нашей Богине."
Рефаим почувствовал страшный толчок боли внутри, когда понял причину той боли, что испытывал Мастер Меча. Он убил преподавателя чар и ритуалов, Анастасию Ланкфорд. Она была Спутницей Дракона. Он сделал это так хладнокровно, без каких-либо чувств кроме, возможно, раздражения из-за потери времени, которое ушло на то, чтобы победить ее.
Я убил ее без мыслей о чем-либо или о ком-либо, кроме потребности следовать за Отцом, выполнить его распоряжение. Я монстр.
Рефаим не мог оторвать взгляда от Мастера Меча. Он нес свою боль, как плащ — вокруг себя. Он почти что видел пустоту от отсутствия Спутницы. И Рефаим, впервые за свою многовековую жизнь, почувствовал раскаяние за свои действия.
Он не думал, что сделал какое-либо движение или произнес какой-либо звук, но взгляд Стиви Рей нашел его. Медленно, он перевел взгляд с Дракона на вампира, с которым был Запечатлен. Их глаза встретились, ее взгляд замер. Ее чувства захватили его, будто она специально направляла их к нему.
Сначала он почувствовал ее шок, от того, что он здесь. Это заставило его взволноваться и почти смутиться. Затем он почувствовал печаль — глубокую, мучительную, болезненную. Он попытался передать ей собственное горе, надеясь, что как-нибудь она сможет понять как сильно он скучал по ней, и как сожалел за то, что добавил ей горя. Гнев ударил его, с такой силой, что Рефаим чуть не свалился со стены. Он затряс головой, не уверенный в опровержение или в согласие ее гневу он это делает.
45 
