20 
Сандра повернулась к Туру:
— А агентов мы внедрить не пробовали?
Ответил опять Фруде. Он словно получил откуда-то заряд энергии. Может, у него низкий сахар крови, подумала она. Потому и требовалось перекусить, чтобы включиться в работу.
— Мы постоянно ищем отступников, тех, кто изменил свои взгляды, отказался от терроризма, но по-прежнему остается пленником этой сети. И если нам удастся найти таких людей, это будет грандиозная удача.
Сандра положила локти на стол, сплела ладони и подалась вперед:
— Значит, наша задача — нащупать эти нити?
Она увидела, что Тур пялится на ее грудь, правда, он тотчас поднял взгляд и с улыбкой ответил:
— Совершенно верно. Хотя это займет много времени. Глядишь, до пенсии провозимся.
— Ну и что? — Сандра откинулась назад.
— Надеюсь, твоя семья не станет возражать — рабочие дни у нас будут долгие.
— До сих пор никто не жаловался, что я поздно ложусь.
Тур фыркнул:
— О'кей. Не буду мучить тебя расспросами о личной жизни.
Сандра удивленно уставилась на него. Какого черта? — подумала она. Он что, заигрывать со мной решил?
15
— Томми? Это я.
С плеч будто свалился свинцовый груз. Томми прижал к уху мобильник и поднялся с дивана.
— Привет, — сказал он без всякого выражения, хотя вообще-то ему хотелось кричать от радости.
— Как ты?
— Довольно busy. [3] А ты?
— Busy как черт.
— Да?
— Что, не подошло?
— Ты о своем предложении?
— Ну да.
— Даже и не знаю. Мне и там, где я сейчас, совсем неплохо. — Он сел на новый диван модного оттенка offwhite, [4] который купил на распродаже в магазине «Шейдар» за семь тысяч крон. Никогда еще у него не было такой дорогой мебели. Рука, сжимавшая телефон, вспотела. Как долго он сможет тянуть? А вдруг Микаель скажет «ну, нет так нет» и положит трубку? Где она — точка невозвращения?
— Ты где?
— В кафе, в центре. Не знаю, как это место называется. У меня тут только что была встреча. Слушай, а ты не хочешь приехать? Выпьем пивка!
Томми бросил взгляд на часы. Половина десятого вечера.
— О'кей. Узнай, как называется кафе.
Томми услышал, как Микаель обратился к кому-то, а потом сказал в трубку:
— «Дядя Дональд». На Университетсгате.
— Буду через двадцать минут.
К полуночи контракт был готов, условия записаны от руки и скреплены подписями обеих сторон на листе бумаги, который им принес официант. Приступить к работе нужно прямо завтра. Срок увольнения с предыдущего места работы составлял три месяца, но эту проблему Томми предстояло решить самому. В худшем случае придется в ближайшие три месяца работать вдвое больше. В лучшем — если удастся договориться в налоговом ведомстве — его рассчитают раньше.
Томми начнет как партнер. Формально его должность называлась «заместитель исполнительного директора». Оклад составлял теперь 550 000 — на сто с лишним тысяч больше, чем он имел сейчас. А в ближайшие дни они окончательно утрясут детали касательно бонусов и опционов.
Когда они подписывали предварительный вариант договора, в голове у Томми слегка шумело: выпитые три пол-литра тоже делали свое дело. Он разглядывал самодовольное лицо Микаеля. Тот выглядел так же шикарно, как и вчера, — жемчужно-белые зубы контрастировали с загорелым лицом и черными волосами.
Вот только что Томми совершил самый импульсивный поступок в своей жизни. Еще пять минут назад банковская ссуда на 1,8 миллиона, взятая на покупку квартиры, была самым безумным его шагом. А отныне выплата взносов и процентов в погашение ссуды зависела от улыбающегося денди, что сидел по другую сторону стола. От того, сдержит ли он свое обещание.
Но иной раз надо рискнуть. Будь жив отец, он бы наверняка посоветовал Томми подписать предварительное соглашение. Отец куда меньше опасался риска, чем сам Томми. Неизменно лез в рискованные предприятия, будь то вложение собственного капитала в спекулятивные сделки с недвижимостью или защита клиентов, от которых отказались другие адвокаты. Потому-то, кстати, никакого наследства после него не осталось — все ушло на покрытие долгов. Но кто не рискует, тот не пьет шампанского. Это он от отца усвоил.
— Вид у тебя как у влюбленного подростка, — хохотнул Микаель.
Подколол.
— Много кредитов выплачиваешь? — спросил Микаель.
20 
