очень нудно 
184 
— Врешь!
— Н-да, не выгорело, — разочарованно пробормотал Альк себе под нос, прибавляя шагу.
— А ну стой! — Круглолицый подхлестнул коровенку. Купец шарахнулся к стене, баба ойкнула и выронила ведра — по мостовой зажурчало, плеснуло под копытами.
Невозмутим остался только собственно беглец.
Путник с крысой против видуна — как видун против обычного человека.
Есть только одно но.
Люди знают, в чем сила путников.
Альк знал, в чем их слабость.
Выжигать свечу ради его поимки парень не станет, побоится: вдруг и разбойника упустит, и крысу угробит? Так, по мелочи крутить будет. Значит, надо вести игру таким образом, чтобы шансы путника на победу ни разу не превысили одного к десяти. Как с Рыской на мечах рубиться: будь ты хоть трижды видунья, а победит все равно воин.
Альк любил столицу. И был уверен, что она ответит ему взаимностью.
Коровенка выбыла из погони уже на втором переулке: поворачивать туда на всем скаку оказалось неудобно, к тому же скотина боялась узких темных проходов и с испуганным ревом вздергивала голову, топчась на месте. За спиной Алька зашлепали подошвы. Надо признать, бегать путник умел — не успел еще раздобреть на сытных видуньих хлебах.
А вот умеешь ли ты, дружочек, лазить?
У первой же подходящей бочки с цветами белокосый подпрыгнул и, безжалостно смяв пышную шапку листвы и лепестков, взобрался на крышу дома.
— Ты что делаешь, крыса!!!
Возмущенный вопль оборвался: хозяйка увидела путника, доконавшего ее любимую клумбочку, и испуганно захлопнула ставни.
Дожидаться его у трубы беглец не стал. Лавка ростовщика, баня, доходный дом, курятник… Это оказалось даже легче, чем в детстве, — ноги у Алька стали длиннее, мышцы крепче. Отмахав с дюжину крыш, все выше и выше, саврянин остановился на гребне здания суда, обернулся.
Путник спекся уже на курятнике: стоял, держась обеими руками за шпиль (соответствующий заведению флюгер очень символично покручивался над неудачливым преследователем), и тоскливо глядел беглецу вслед. Альк ернически ему помахал, развернулся и стал спускаться по скату с противоположной стороны, без труда удерживая равновесие. Можно спрыгнуть на балкончик, а там спокойно войти внутрь — здание-то публичное — и спуститься по лестнице, как порядочному горожанину.
Да только на этом доме черепицу за семь лет так и не поменяли…
За балкончик саврянин все-таки уцепился. Снизу. За декоративную сосульку с треугольным наконечником, по которой не взобраться — слишком скользкая. Лицом к соседнему дому, до которого хорошо бы прыгать с разбегу, и немалого.
В палисаднике под ногами орали коты. Им было хорошо. Альку — не очень. Это тебе не по земле ходить, когда постоял щепочку и отдохнул. Чем дольше висишь, тем сильнее ноют руки и немеют пальцы. Так и так падать, решил саврянин и, раскачавшись, что есть сил бросил тело вперед.
Как ни странно, долететь до соседней крыши удалось. Даже ухватиться. Но отпраздновать победу белокосый не успел: желоб с душераздирающим хрустом выдрался из стены, разворотив нижний ряд черепицы, а потом и вовсе сломался посредине. В доме закричала женщина, кто-то с проклятиями ринулся к окну.
Альку, впрочем, это было уже до задницы: он летел вниз, и сдавленный крик истончался быстрее, чем просто с расстоянием от крыши.
Кошачья парочка разлепилась и прыснула в стороны. Кот (как, увы, большинство мужчин в подобной ситуации) — без оглядки. А вот кошка отбежала на несколько шагов и остановилась. Поджарая, дымчато-пятнистая, с черной каймой по ушам — только рысьих кисточек не хватает, — она уставилась на запутавшегося в кусте Алька дикими круглыми глазищами и тут же сощурила их от возмущения. Какая-то крыса!
— Ур-р-р-р… — закипело под белой манишкой.
Альк вздыбил шерсть и оскалился. Он еще не успел толком опомниться от падения, пусть и изрядно смягченного ветками. Какая-то кошка!
Серая хлестнула хвостом, принимая вызов. Задавленным ею крысам хозяин давно потерял счет — бывали дни, когда на пороге дома лежало по три-четыре штуки, да все здоровенных пасюков.
Альк бросился первым, прямо в морду кошке. Та попыталась сбить его лапами, не смогла, и враги клубком покатились по земле, шипя, пища и визжа. Закачались окропленные кровью листья. Крыс был проворнее, но кошка сильнее. Ей — с огромным трудом — удалось-таки подмять врага под себя, сомкнуть клыки на хребте, силясь прокусить его насквозь…
184 
