199 
* * *
Бревно было короткое и толстое, дубовое. Летописцы жития святого Трачнила расходились в его точном описании — упоминались и сосна, и ясень, и даже охапка хвороста (из-за чего последователи проредили друг другу немало бород), — поэтому молец решил взять то, что Хольга ниспослала. Скорее всего бревно упустили мужики, что-то там строившие на ринтарской стороне выше по течению, но к ногам мольца, спустившегося попить воды (колодезная для истинного пророка не годилась!), его подвела несомненно Богиня.
Изобразив громом пораженного, молец пару щепок таращился на бревно, потом обернул к собравшейся на берегу толпе заросшее лицо с дико блестящими белками и убежденно объявил:
— Это знак свыше! Дабы убедить вас в истинности моих слов, я пересеку реку на этом бревне, как святой Трачнил!
Зрители потрясенно охнули, не зная, то ли восхищаться смельчаком, то ли бить его за святотатство.
Молец, не теряя времени, залез на бревно и добавил:
— Более того — я на нем же вернусь обратно!
— Даже если нет — все равно хорошее дело, — проворчал кто-то в толпе, вызвав волну смеха.
Ученики благоговейно оттолкнули бревно от берега и в ужасе зажмурились: пророк опасно зашатался на лишенном опоры кругляше. Однако сырое дерево глубоко сидело в воде, и молец сумел выровняться.
— Видите?! — торжествующе завопил он, потрясая верным посохом. — Хольга не оставила меня! Я чувствую, как Она смотрит на меня и улыбается, благословляя!
— А может, хохочет? — предположил тот же шутник.
Некий Уланщ настаивал на плоте из ряски, но эта версия отчего-то не получила широкого распространения.
Радоваться, впрочем, было рано: по всем летописям, бревно святого Трачнила чудесным образом поплыло наискось русла, против течения.
Бревно святого пророка стало кощунственно сносить вниз. Но потом молец сообразил, что Хольга ниспослала ему и посох — ибо в священной книге сказано:
Пользуйся всем, что есть у тебя в руках, ибо это Я в них вложила.
Огласив сие и возблагодарив Богиню за предусмотрительность, пророк погрузил палку в воду и после нескольких оборотов на месте (Таланты подобны кладам: дабы явить их людям, надо изрядно поработать лопатой) сумел направить бревно в каноническом направлении.
Зрители оценили его усилия: многие попадали на колени. Некоторые горячо молились, другие просто глазели с открытыми ртами. Даже те неверы, что освистывали речи пророка, смутились и призадумались — может, этот безумец и впрямь одержим Хольгой, а не роготуном?
Увы, ждать мига истины предстояло долго: бревно двигалось правильно и неуклонно, но уж больно медленно. Люди заскучали, завертели головами, и первым завопил какой-то мальчишка:
— Эй, глядите! На Хольгином Пупе горит что-то!
* * *
Входов в пещеры было несколько, все на одной линии, будто щербатая улыбка мертвого, успевшего зарасти травой и кустами великана. В некоторые щели разве что ребенок протиснется, в другие на корове заехать можно. Но вторая красная лента, развевающаяся на макушке тонкой березки (согнули, привязали и отпустили), притягивала взгляд за полвешки. Когда спутники подъехали поближе, то увидели и белую стрелку на левой стене, указывающую в подземелье.
Альк вопросительно глянул на Крысолова. Тот с сожалением покачал головой.
— Почему? — изумился Жар.
— Устав запрещает. — Саврянин соскочил с коровы. Путник остался в седле, отпустил только поводья, чтобы нетопырь смог дотянуться до травы. — Слишком опасно.
— Ну я же как-то живу без дара, и ничего, — с обидой возразил Жар. Ишь хитренькие какие эти путники! Где соломки подстелить не могут, туда и не ходят. Сказать по правде, вор здорово рассчитывал на помощь Крысолова. Слишком хорошо помнил бой на жальнике, выиграть который Альку удалось только благодаря друзьям.
— Дело не в том, что там у нас нет дара. Проблема в том, что он есть тут, — спокойно возразил наставник. — Пока путник находится под дланью, его дар копится, как вода у плотины. И когда по выходе он попытается к нему прибегнуть… Лучше не рисковать. Ни собой, ни другими. Кстати, Альк, тебе я бы тоже не рекомендовал туда ходить. С тобой и так непонятно что происходит, а если еще это…
— Какая разница? — грубо перебил саврянин. — Одной Хольгиной задницей больше, одной меньше, а ее сисек я и так уже два месяца не видел.
— По крайней мере постарайтесь выбраться оттуда как можно скорее, — кротко посоветовал путник. — А я… подожду. Кого-нибудь.
199 
