26 
— Яша, — сказал Смолин, — уж ты-то в своем веселом ремесле знаешь всех и вся… Косов Виталий и Борис Музаев — что за типы?
— Да, в принципе, шелупонь, — не раздумывая отозвался Яша. — Мелочовка. Серьезные люди с ними не связываются. По грязненьким делам специализируются ребятки. Вроде подпольных абортмахеров в те времена, когда аборты были запрещены. В приличном обществе не приняты, как говорится… А что?
— Да так, — сказал Смолин. — Знакомый один с ними пересекался.
— Скажи, пусть не связываются, — серьезно предупредил Яша. — Дешевая парочка, о нее пачкаться не надо.
— Так и передам, — кивнул Смолин.
С бегом времени Смолин все больше и больше убеждался: за всеми непонятками по-настоящему серьезные люди категорически не просматриваются. В тумане прячется мелочь, шпана, собственно говоря… беда только, что и эта шпана, как показали последние события, может оказаться по-настоящему опасной…
И он решился.
— Ты что такой грустный? — жизнерадостно вопросил Яша. — Поехали в «Какаду», отметим победу?
— Пожалуй, — сказал Смолин. — Только мы не победу будем отмечать, а поговорим о довольно серьезных делах… Сейчас, подождем Извольского.
Он включил телефон, посмотрел журнал. Непринятых звонков насчитывалось только два: от Инги и Шварца. А вот Лешенька Маевский, хотя уж полтора часа назад должен был закрыть свое заведение и отправиться домой, так и не позвонил, не озаботился судьбой своей машинки. Логично…
Глава шестая
БЕСЕДЫ ПРИ ЯСНОЙ ЛУНЕ
Все прошло без сучка, без задоринки. Господин Маевский, мать его за ногу, бабку его за шкирку и через плетень, ничего не заподозрил до самой последней минуты. Все время, пока Смолин вел машину по скверно заасфальтированной дороге (справа — поросший соснами крутой откос, слева — необозримая россыпь разномастных коттеджей), Леша сидел смирнехонько, время от времени вступая в разговор со всякими пустяками (и приходилось естественным тоном поддерживать светскую беседу). Уже совершенно стемнело, джип подпрыгивал на щербинах в асфальте. Места эти, хоть и справедливо считались советской Рублевкой, в прошлой жизни были обыкновенным совхозом, а поселившийся здесь новый люд был все же не настолько крут, чтобы за свой счет асфальтировать пять километров дороги.
Миновав магазинчик, Смолин, отлично знавший эти места, круто свернул вправо, врубив дальний свет. Дальше тянулась уже немощеная дорога, ухабистая колея, поскольку места начались совершенно безлюдные.
Тут только болван встрепенулся: но это была не тревога, а, по голосу понятно, не более чем изумление:
— Дядя Вася, ты куда? Тут домов никаких нет. Километра через три колея в сопки упирается, с трудом и развернешься… Мы сюда телок на шашлыки возили, я знаю…
— Серьезно? — спросил Смолин спокойно. — Надо же, интересно-то как…
И прибавил газку — сейчас, на исходе лета, дорога все же позволяла выжимать на ней и шестьдесят, это потом, с дождями, тут будет невесть что…
— Дядя Вася!
Смолин, не отвечая, катил себе по колее с приличной скоростью. Далеко впереди в свете фар блеснула черным лаком «Целика» Шварца, стоявшая носом к ним.
— Да куда едем? — вовсе уж недоуменно воскликнул Леша.
Сидевший сзади Глыба нагнулся к нему, хмыкнул и сообщил нехорошим тоном:
— Мы-то знаем, куда едем, а вот тебя, зараза, это волновать не должно. Приехал ты уже, сучонок…
Увидев нетерпеливо расхаживавшегося рядом с тачкой Шварца (даже в темноте не пожелавшего расстаться с терминаторскими черными очками), Смолин еще прибавил газку, в хорошем стиле, с визгом тормозов, выскочил на заросшую высокой жесткой травой обочину, развернул джип под углом к Шварцевской машине, выключил мотор и скучным голосом сообщил:
— Вылазь, сучий потрох, приехали…
Выскочил первым. Шварц, присмотревшись к «паджерику», рванул дверцу с Лешиной стороны и кратко распорядился:
— Вытряхивайся, гнида.
Видя, что тот медлит, ухватил его за куртку и выдернул из машины, как редиску из грядки. Едва поставив на ноги, ловко сбил подножкой и легонечко проехался ребрами ладоней по ушам — психологического воздействия ради.
Все трое без лишней спешки окружили собрата по антикварному ремеслу. Тот так и сидел на пятой точке, шипя и охая от боли. Недоуменно возопил:
— Охренели, что ли?
— Подними его, — сказал Смолин. Шварц одним рывком вздернул Лешу на ноги и не особенно деликатно прислонил спиной к джипу.
26 
