25 
…долгий, тяжкий и порою трагический конфликт между нами и британцами…».
Даже не конфликт — неприкрытый террор британцев против евреев в Палестине. В стране, где арабы ходили увешанные оружием, телохранитель одного из сионистских лидеров получил несколько лет тюрьмы за найденный у него патрон…
Таковы уж британцы. Подобное отношение к чужим бедам касалось не одних лишь евреев. Голда Меир о временах гражданской войны в Испании: «Я вспомнила, что на конгрессе Социалистического Интернационала год назад я увидела, как плачут члены испанской делегации, умоляя о помощи, чтобы спасти Мадрид». Эрнст Бевин только и сказал: «Британские лейбористы не готовы воевать за вас». Другими словами, не готовы воевать с Гитлером, пока не затронуты их постоянные интересы…
Вновь о Палестине:
«Тысячу раз с самого 1939 г. я пыталась объяснить себе и, конечно, другим, каким образом британцы в те самые годы, когда они с таким мужеством и решимостью противостояли нацистам, находили время, энергию и ресурсы для долгой и жестокой борьбы против еврейских беженцев от тех же нацистов. Но я так и не нашла разумного объяснения — а может быть, его и не существует. Знаю только, что государство Израиль, возможно, родилось бы только много лет спустя, если бы британская „война внутри страны“ велась не с таким ожесточением и безумным упорством.
Что мы требовали от британцев и в чем они нам так упорно отказывали? Даже мне ответ на это сегодня представляется невероятным. С 1939 по 1945 гг. мы хотели только одного: принять в страну всех евреев, которых хотели спасти. Вот и всё… Британцы были непоколебимы».
Ну а после 1945 г. англичане установили морскую и воздушную блокаду, чтобы перехватывать идущие в Палестину корабли с еврейскими репатриантами на борту. И то, что после образования государства Израиль на него буквально моментально напали семеро арабских соседей, координируя действия с совершенно не арабской четкостью, если добавить к тому же, что все арабские страны были насыщены английской агентурой бог знает с каких времен… Поневоле призадумаешься.
Нет никаких достоверных данных, будто британская разведка имела какое-то отношение к устранению Николая II, а в Лондоне рассчитывали, что деятельность большевиков автоматически приведет к уменьшению выезда евреев в Палестину. Однако исторический опыт убеждает, что британцы всегда и везде, во-первых, руководствовались своей выгодой, во-вторых, издавна умели просчитывать долгосрочную стратегию.
Вообще на протяжении 1855–1908 гг. Российская империя и Великобритания фактически находились в состоянии войны, пусть и не объявлявшейся официально. У России тогда не было врага ожесточеннее и непримиримее, чем Британия. В последние годы опубликовано несколько аргументированных и обширных книг, подробно освещающих эту необъявленную войну, поэтому я не буду на этой теме останавливаться.
Напомню лишь, что 1908 г., когда началось англороссийское сближение, всего-навсего эту необъявленную войну прекратил — но означало это лишь то, что англичане теперь стали действовать более тонко.
А иногда — и без всяких дипломатических тонкостей, как это было в 1917 г., когда Великобритания, собственно, оказалась прямо причастной к расстрелу Николая и его семьи. Дело в том, что Керенский одно время пытался сплавить свергнутого самодержца с его семейством английскому королю (как-никак, родственник Романовых). Англичане сначала согласились, но 10 апреля 1917 г. последовал холодный полуофициальный ответ английского Форин оффис: «Правительство Его Величества не настаивает на прежнем приглашении царской семьи». Более того, когда распространилась информация, что Николая с семьей вроде бы готова принять Франция, английский посол в Париже лорд Френсис Берти срочно отправил письмо с протестом в секретариат французского МИД, где об Алисе высказался так: «Она должна рассматриваться как преступница или преступная одержимая, а бывший император — как преступник за свою слабость и покорность ее подсказкам».
(Справедливости ради нужно уточнить, что тевтоны повели себя в этой истории не лучше. Когда к германскому послу Мирбаху пришли русские монархисты, умоляя вызволить царя из Екатеринбурга, тот преспокойно заявил: «Судьба русского императора в руках его народа. Раз мы проиграли, лучшего мы не стоим. Это старая, старая история — горе побеждённому!».
25 
