очень нудно 
62 
(Речь на объединенном заседании президиума и исполкома Коминтерна 27 сентября 1927 г. И. В. Сталин, Собр. соч. Т. 10, С. 159).
И сам же давал ответ:
«Троцкий склонен объяснять это тем, что наша партия, по его мнению, является голосующей барантой (стадо овец. — А. Б.), слепо идущей за ЦК партии. Но так могут говорить о нашей партии только люди, презирающие ее и считающие ее чернью. Это есть взгляд захудалого партийного аристократа на партию как на голосующую баранту. Это есть признак того, что Троцкий потерял чутье партийности, потерял способность разглядеть действительные причины недоверия партии к оппозиции…»
В самом деле, самые разные источники единодушно отмечают фантастическое, носившее характер мании высокомерие Троцкого и его несказанное презрение к «толпе». Из кого бы она ни состояла. Троцкий презирал всех и вся — и противников, и преданных сторонников, которых сплошь и рядом равнодушно бросал на произвол судьбы во время острых партийных схваток. Презирал и товарищей по партии, и тех еврейских интеллигентов, что сглупа считали его вождем «красного иудаизма». Для Троцкого не существовало ни национальностей, ни равных ему фигур. Был только он, один, великий вождь на недоступной вершине.
Ни малейшего уважения к чужому мнению. Ни малейшего уважения к проявлениям инакомыслия. Ни малейшей тяги прислушаться к умным советам, даже если они исходили от преданнейших людей…
Тот самый Пестковский, что создавал для Сталина Наркомнац, вспоминал: Сталин всегда был готов выслушивать на коллегиях наркоматов самые разные мнения, даже идущие вразрез с его собственным. Троцкий, по убеждению Пестковского, разогнал бы такие коллегии за пару дней.
Так что для Троцкого участвовать в военном перевороте означало бы опуститься на уровень мелких людишек, которых «трагический вождь» презирал…
Вот и кончилось тем, что его в конце концов агенты ОГПУ на руках вытащили на улицу, запихнули в машину и отправили в ссылку. Сын Троцкого, Лев Седов, метался по улице и орал:
— Троцкого выносят, товарищи! Троцкого выносят!
Народ безмолвствовал…
Сталин победил Троцкого не страхом: в 1927 г. у него просто не было технической возможности диктаторски пугать. От Троцкого отвернулась партия…
Как отворачивалась она и от прочих оппозиционеров на протяжении следующих девяти лет. Сталина пытались тащить с капитанского мостика. Создавали «блоки» и «платформы», собирались на тайные заседания (в том числе и в пещерах под Кисловодском, за что были прозваны «троглодитами»), выпускали «Слова к народу», манифесты, листовки, заявления и печатные обличения…
Выведенный из себя Сталин трижды просил об отставке со всех постов — 19 августа 1924 г., 27 декабря 1926 г., 19 декабря 1927 г., однажды не без иронии предлагая отправить его на работу в Туруханский край, где отбывал ссылку.
Его все три раза не отпустили. Причины, как сто раз говорилось, не в его интригах и не в страхе перед ним: просто-напросто партийное большинство признавало своим капитаном только Сталина и никого другого не хотело. Вот где истина, одна-единственная, а все остальное — недалёкая болтовня!
А оппозиция не унималась…
И оппозиционеры, на словах ратуя за партийную демократию и уважение к чужому мнению, на деле попросту били!
На ленинградской табачной фабрике (декабрь 1925 г.) собрались сторонники «линии Сталина» под председательством С. А. Туровского. Ворвались оппозиционеры под командой бывшего эсера Баранова, собрание разогнали, а Туровского избили рукояткой нагана…
Там же, в Ленинграде, на заводе «Красный треугольник» на собрание коммунистов не пустили старую большевичку Женю Егорову, твёрдую сторонницу Сталина. Со злости она побила окна в проходной. Тогда её немилосердно отколошматили. «Так меня даже жандармы не били», — писала она Сталину.
1927 г., Ленинград, известные беспорядки во время празднования десятой годовщины Октября. Милиционеры задержали кого-то из троцкистов, но набежала со всех сторон группа его единомышленников и под прицелом револьверов заставила милицию «пленного» отпустить (в те времена практически каждый партиец совершенно законно таскал в кармане пистолет).
И таких примеров множество.
А ведь оппозиционеров подпирала армия! Единомышленники в немалых чинах!
Здесь и Яша Охотников: о том, как он, залезши на Мавзолей, грохнул Сталина кулаком по затылку, подробно писал В. Суворов. Здесь и Примаков, казак лихой: этот, недовольный тем, что на петлицах у него всего три генеральских ромба, сам себе присобачил на воротник четвертый и в таком виде ходил не перед девками красоваться, а в официальные учреждения визиты наносил, перед Сталиным щеголял.
62 
