149 
— Ну и занимайся своими женскими делами, — отрезал он, вскакивая и швыряя окурок в мойку, — раз уж вернулась…
— Когда ты едешь в лагерь? — спросила Лина, глядя на его спину. Он опять глотал воду.
— Никуда я не еду…
— По какой причине? — Она осеклась, потому что Коробов стремительно обернулся. Лицо его исказилось, и он закричал:
— Опять! Я не собираюсь давать никаких объяснений. Не еду — и все тут.
Ты же мне не сообщила, где провела пять лет жизни, прежде чем оказалась здесь?
А кстати, куда ты подевала своего обожаемого сыночка, который мне все нервы измочалил?
— Замолчи! — шепотом воскликнула Лина, вздрогнув. — Я вижу, с тобой сейчас бесполезно о чем-либо разговаривать… Иди проспись, я приготовлю поесть. Катя скоро вернется.
— Вот как! Ты и в Полтаве успела побывать?
— Да.
— И что же это ты задумала?
— Я сообщу тебе об этом позже…
Когда она кормила девочку, позвонил адвокат. Коробов еще не показывался из своей комнаты. Лина коротко сообщила Дмитрию Константиновичу, что завтра они с дочерью приезжают. На вопрос, как чувствует себя Иван, адвокат ответил, что все они без нее соскучились.
— Лина, — спросил Дмитрий Константинович, — когда ты вышла за Марка, ты не меняла фамилию?
— Нет.
— А во второй раз?
— Тоже.
— Коробов даст тебе развод?
— Я еще не говорила с ним об этом.
— Почему?
— У меня не было возможности.
— Все так… плохо?
— Нет, Митя. Обычная суета и грязь, будто и не бывает другой жизни.
— Ты твердо решила уехать оттуда?
— Да. Позови, пожалуйста, Ваню, я хочу услышать его голос.
— Лина… Ладно, завтра мы увидимся, но прежде, чем ты будешь говорить с сыном, знай, что ни о чем волноваться тебе не придется, даже если Коробов тебя не будет отпускать. Через некоторое время я сам займусь всеми формальностями по разводу. Как дочь?
— Хорошо. Позови Ваню… Мальчик осторожно спросил:
— Мама?
— Иван, мы завтра приезжаем.
— Я очень рад, Лина.
— Что ты поделывал?
— Думал.
— Дмитрий тебе сказал?
— Да, — ответил мальчик, помолчав.
— Ванечка, — сказала Лина. — Я…
— Мама, — перебил ее мальчик, — мы рады, что все кончилось и ты завтра приезжаешь…
— Пока, — произнесла Лина, — давай клади трубку!
— Нет, ты…
— Я люблю тебя, — сказала Лина и, закрыв глаза, медленно опустила белую трубку на рычаг, — невыносимо…
Оставалось всего несколько часов. Вещи давно были собраны, и она упросила Катю прилечь с книжкой в большой комнате. Пока она разговаривала по телефону, девочка вымыла посуду и теперь старательно мела пол на кухне. Она была худенькой и очень рослой для своих лет. Коробовского в ней было, пожалуй, только слегка вздернутый нос и настороженный взгляд голубых глаз, в остальном она все больше становилась похожей на Лину. С братом ее роднили сдержанность и небоязнь оставаться самой собой. Лина подумала, провожая Катю в комнату, что в своем ослеплении так и не удосужилась узнать собственных детей.
Прикрыв дверь гостиной, она коротко постучала в дверь комнаты Коробова.
Ответа не последовало, и Лина тихонько вошла. Коробов лежал на своем коротком диване поверх мятого пoкрывала в одних джинсах. Скомканная несвежая одежда валялась по всей комнате. Скорее по привычке, чем движимая желанием навести порядок, Лина наклонилась чтобы поднять вещи.
— Оставь, — сказал, проследив ленивым взглядом за ее движением.
Коробов, — я сам. У нас поесть что-нибудь имеется?
— Да. — Лина выпрямилась, отошла к двери и взглянула на часы. — Алеша, у меня мало времени. На кухне ты найдешь еду. Кроме того, я оставляю тебе немного денег, они лежат в спальне, на трюмо, поверх квитанций за телефон.
— Ага, — произнес Коробов, чуть приподнимаясь, но не вставая. — Как я понимаю, ты опять куда-то собралась?
— Я уезжаю.
— В Москву?
— Да. Катя едет со мной.
— И надолго? — Он рывком сел, поморщился и, потягиваясь, хрустнул суставами пальцев, сплетя их перед собой на уровне мощных грудных мышц.
Лина хорошо знала этот его утренний жест, сейчас вызвавший в ней глухое раздражение. Отекшим багровым лицом и большими плоскими ладонями Коробов был похож на рубщика из мясного, у которого закончился трудовой день.
— Когда вас ждать? — спросил он, зевая.
— Алеша, — Лина на секунду запнулась, — послушай меня внимательно.
Кончай свою физкультуру… — Коробов удивленно взглянул на нее. — Я уезжаю навсегда. Мне нужно твое согласие на развод. Жить с детьми я буду в Москве.
149 
