108 
— Сюда, — тусклым голосом сказал он.
Открыв калитку, он провел Барбару по узким и крутым ступенькам к двери в квартиру. В отличие от самого здания, явно нуждавшегося в ремонте, эта дверь была надежной, свежеокрашенной, с блестящей медной ручкой. Джонас отпер дверь и жестом пригласил Барбару войти.
Она сразу увидела, сколько сил обитатели этого дома потратили на внутреннюю отделку, словно стараясь провести черту между внешней убогостью здания и свежестью, чистотой, привлекательностью жилых помещений. Стены недавно покрашены, полы покрыты разноцветными коврами, на окнах белые занавески, на подоконниках — цветы; на низком, но длинном стеллаже, тянувшемся вдоль одной стены, — книги, альбомы фотографий, недорогой проигрыватель с пластинками и три старинных кубка. Мебели немного, но каждый предмет обстановки был подобран очень тщательно.
Джонас Кларенс аккуратно поставил гитару и прошел к двери в спальню.
— Нелл! — позвал он.
— Я переодеваюсь, дорогой. Одну минуту! — ответил ему жизнерадостный голос.
Хозяин посмотрел на Барбару. Сержант Хейверс видела, что лицо его становится совсем больным и серым.
— Я должен войти…
— Нет, — возразила Барбара, — подождем здесь. Прошу вас, мистер Кларенс, — настойчиво повторила она, пресекая его попытку пройти к жене.
Джонас опустился на стул. Он двигался с трудом, словно последние двадцать минут его состарили. Он уставился на дверь, из-за которой доносилось веселое мурлыканье, что-то легкомысленное на мотив «Вперед, Христовы воины». Открывались и закрывались ящики комода. Заскрипела дверь платяного шкафа. На миг пение прервалось, послышались шаги. Дверь растворилась, и Джиллиан Тейс вернулась из царства мертвых,
Она казалась копией своей матери, только светлые волосы были коротко, по-мальчишески пострижены. На вид ей можно было дать лет десять, это впечатление усиливал и ее наряд — прямая юбка, темно-синий пуловер, черные ботинки с гольфами. Школьница, возвращающаяся домой.
— Дорогой, я… — При виде Барбары она замерла. — Джонас? Что-то случилось? — Дыханье ее пресеклось, она попыталась нащупать дверную ручку у себя за спиной.
Барбара решительно шагнула вперед.
— Скотленд-Ярд, миссис Кларенс, — пояснила она. — Я должна задать вам несколько вопросов.
— Несколько вопросов? — Девушка вскинула руку к горлу, синие глаза потемнели. — О чем?
— О Джиллиан Тейс, — ответил ее муж, не поднимаясь со стула.
— О ком? — тихо переспросила она.
— О Джиллиан Тейс, — ровным голосом повторил он. — Ее отец был убит в Йоркшире три недели назад, Нелл.
Ослабев, она прислонилась к двери.
— Нелл…
— Нет! — вскрикнула она. Барбара снова шагнула вперед. — Не подходите ко мне! Я не знаю, о чем вы говорите! Я ничего не знаю о Джиллиан Тейс.
— Дайте мне фотографию, — потребовал Джонас, вставая. Барбара передала ему фотографию. Он подошел к жене, коснулся рукой ее руки. — Вот Джиллиан Тейс, — сказал он, но она отворачивалась, не желая взглянуть на фотографию.
— Я не знаю, я ничего не знаю. — Голос ее становился все пронзительней.
— Посмотри, дорогая. — Он ласково заставил ее повернуть голову.
— Нет! — закричала она, вырываясь из его объятий, и бросилась в соседнюю комнату. Послышался стук еще одной двери. Защелкнулась задвижка.
Замечательно, похвалила себя Барбара. Только этого не хватало! Оттолкнув молодого человека, она подошла к двери в ванную. Внутри царило молчание. Барбара подергала ручку. Будь крепче, напористей, напомнила она себе.
— Миссис Кларенс, вы должны выйти! Никакого ответа.
— Миссис Кларенс, выслушайте меня. В убийстве обвиняется ваша сестра Роберта. Она находится в Барнстингемской клинике для душевнобольных. Она не сказала ни слова за эти три недели — только заявила, что это она убила отца. Обезглавила вашего отца, миссис Кларенс — Барбара еще раз подергала ручку. — Обезглавила, миссис Кларенс. Вы меня слышите?
Из-за двери послышался приглушенный вскрик, больше похожий на вой испуганного раненого животного. Барбара с трудом разбирала слова.
— Я же оставила его тебе, Бобби! Господи, неужели ты его потеряла?
Затем обрушился грохот воды.
14
Стать чистой! Чистой! Скорее! Скорее, скорее, скорее! Это случится прямо сейчас, если я не смогу сделаться чистой. В дверь стучат, кричат, стучат, кричат. Все время, без передышки. Кричат и стучат. Но они оба уйдут — им придется уйти, — если я стану чистой-чистой-чистой.
108 
