95 
Все равно что обняла дерево.
Руки безвольно висели по бокам, тело напряжено.
— Они забрали Кристиана.
Она не смотрела на Херманссон, но, по крайней мере, говорила, шептала. Херманссон снова обняла ее.
— Ну и ладно. Я заведу другого ребенка.
Пятнадцатилетняя девочка осторожно погладила себя по животу.
Херманссон не ответила.
Не смогла.
В груди у нее нарастала знакомая боль, гложущая, резкая боль, какая иной раз терзала ее по вечерам, когда она не понимала, что делает в Стокгольме, в плохонькой квартирке, в шестидесяти милях от семьи и друзей. У этой боли не было слов, и Херманссон молчала, когда Надя, прижав ладонь к животу, отвернулась и стала подниматься по трапу.
Эверт Гренс ждал, пока все дети не поднялись на борт.
— Я хочу, чтобы ты их сопровождала.
— Что?
— Я хочу, чтобы ты была с ними, пока самолет не приземлится. Тогда твое дело будет завершено.
— Но у меня с собой ничего нет, Эверт.
— Вернешься обратным рейсом. Купи себе книгу.
Гренс и Сундквист стояли на летном поле, когда через несколько минут самолет покатил по серому бетону, смотрели на то, что единодушно признали неправильным.
— Уличные дети из Бухареста.
Гренс повернулся к коллеге:
— Но здесь остались другие.
— Другие?
— Янника Педерсен. Девочка из Хельсингборга. И еще три, которых бродяга видел в комнате под Альстрёмергатан. И все те, что находятся в папке сестры милосердия. — Он махнул рукой в сторону Стокгольма. — Здесь их тоже хватает. Уличных детей. — Он хлопнул ладонью по перилам трапа. — Я спущусь туда снова. Вытащу наверх детей. И убийцу Лиз Педерсен тоже. Всех тамошних обитателей вытащу на поверхность.
Свен Сундквист слушал, но теперь перебил, срывающимся от волнения голосом:
— Ты не получишь разрешения, Эверт.
— Все равно спущусь, если захочу.
Свен узнал это выражение лица: Гренс принял решение.
— Надеюсь, ты не прикажешь мне в этом участвовать?
— Ты же знаешь, я могу.
— Эверт, советую тебе не делать этого.
До сих пор Свен Сундквист никогда не отказывался выполнять приказ. Но если Эверт Гренс будет настаивать, если потребует его участия, он впервые в жизни это сделает.
*
Ветер крепчал, мороз тоже.
Последний взгляд на самолет, взлетевший к небу, которое через час-другой станет совсем темным.
Они зашагали по коридору, ведущему в главный терминал Арланды, среди людей с одинаковыми сумками на колесиках, слишком маленьких, громыхающих по твердому полу.
Когда оба миновали зал прибытия, у Гренса зазвонил мобильник — долгие сигналы, которые упорно не прекращались до самого лифта в здании парковки. Тогда только Гренс ответил. Потом закричал: «Я убийца!» На бегу повторял снова и снова: «Я убийца!» Не переставая кричать, прыгнул в машину и уехал. Свен отчетливо слышал отзвук этих слов — ничего страшнее он никогда не слыхал.
*
Он понимал: что-то случилось.
Это ощущение, возникшее в тот миг, когда Эверт начал кричать, было очень сильным и не желало исчезать.
Черт побери! Никогда он не слышал ничего подобного, даже не предполагал, что крик может быть таким оглушительным.
Свен Сундквист постучал в кабинет Эверта Гренса. Он делал это каждые четверть часа. Искал его во всех коридорах полицейского управления, в кафетериях и конференц-залах, в спортзалах и туалетах. Регулярно звонил на отключенный мобильник и домой, в квартиру на Свеавеген.
Эверт так страшно кричал в гараже Арланды, потом сел в их машину и исчез.
С растущим неудовольствием Свен сел в такси и на протяжении четырехмильной поездки тщетно пытался остановить взгляд на встречном движении, на зеркале заднего вида, на газете, которая лежала на сиденье. Он привык к выходкам Эверта, научился их терпеть. Но случившееся никак не вязалось ни с расследованием убийства под Фридхемсплан, ни с «боингом-737-300», только что взлетевшим с никому не нужными детьми. Что-то стряслось.
Он еще раз обошел все управление, расспрашивая встречных коллег, не видели ли они его начальника, проверил гараж, на месте ли машина, звонил на коммутатор, просил соединить то с одним коридором, то с другим, то с одним этажом, то с другим, заглушал тревогу, но безуспешно.
Усталый и опустошенный, он сел на скамейку возле бюро пропусков, не в силах больше задавать вопросы, и совсем было сдался, когда кто-то из гражданских служащих похлопал его по спине и сказал, что час-другой назад встретил комиссара Гренса в длинном темном коридоре подвального этажа, ведущем в архив.
95 
