14 
И в Англии у нее тоже все шло по плану — теперь по её плану! — пока она не встретила Ника, а потом Зака.
— Вы знаете, что у вас появляются морщинки, когда вы хмуритесь?
— Да они у всех появляются!
— Верно. Я и хотел спросить, что заставляет вас хмуриться…
— Ничего, что требовало бы вашего внимания.
— Вот и ладно. — Он пожал плечами. — Ну, если вы доели рыбу, можно уходить.
— Разве вы не хотите десерта? Она протянула Заку меню. Зак даже не взглянул.
— Я никогда не заказываю десерт. Но вы закажите, — предложил он, увидев разочарование в ее взгляде.
— Нет. — Она неохотно отложила меню, потому что любила десерт. — Я не хотела бы снова обрести весь мой детский жирок!
Зак усмехнулся.
— И насколько толще вы были?
— На один размер… может быть, на два. Но никто никогда не говорил, что я плохо выгляжу.
— Да и сейчас такого никто не скажет. Тайлер смутилась. Уж не флиртует ли он?
— А к кому мы идем?
— К Кэламу Макквайру.
— К Кэламу Макквайру! — воскликнула Тайлер. — Я всегда хотела… — Она запнулась. — Я веду себя как восторженная школьница?
— Как восторженная школьница, — подтвердил Зак, усмехнувшись. — Хотя мне приятно, что вы не настолько привыкли к вашим знаменитым друзьям, чтобы не быть в восторге от встречи с Кэламом.
— Еще бы! Никто не сможет встретиться с ним или с его семьей, если он не захочет.
Этот шотландский актер охранял свою личную жизнь так хорошо, что не давал интервью и вообще не общался с журналистами уже пять лет — с тех пор, как у него родился сын. И Зак познакомит ее с Кэламом! Возможно, она возьмет у него интервью, которое ей так нужно…
— Об этом даже и не помышляйте, Тайлер, — Зак будто прочитал ее мысли. — Вы будете там как моя гостья, и я вам советую не злоупотреблять этой привилегией.
Она сдержала разочарование. Кэлам Макквайр, очевидно, был хорошим парнем, который не хотел общения с прессой, чтобы у его сына было нормальное детство.
— Он — легенда кино, Зак. Все его любят. Боже, когда я была подростком, я мечтала…
Она замолкла на полуслове, чтобы не выдать себя.
— И о чем же вы мечтали? — Тайлер почувствовала, как загорелись ее щеки. Потому что о Заке она тоже мечтала…
— Мне было пятнадцать лет! — она отвернулась и начала искать взглядом Перри.
Попасть к Кэламу Макквайру Перри никак не смог бы, и она должна как-то сообщить ему, что он может пойти поесть — она-то только что поела так хорошо, как ни разу за полгода, а Перри стоял на улице голодный!
Но увидеть Перри она не смогла.
— Вы что-то потеряли?
Тайлер повернулась на голос, и ее глаза распахнулись, потому что Зак нагнул голову, и она оказалась почти нос к носу с ним. Не легко быть так близко к нему после того, как она вспомнила свои девичьи мечты о нем… которые, надо признать, никогда и не покидали ее.
И теперь она, взрослая женщина, хочет, чтобы он ее поцеловал!
Она боролась с этим желанием с того момента, как вчера утром вошла в номер Зака. Нет… С того момента, когда Ник Принс предложил ей это интервью.
Соглашаясь, она понимала, что может погубить свою карьеру репортера, но не смогла побороть искушение не только увидеть Зака Принса, но и провести с ним целую неделю.
А когда утром он поцеловал ее, она была на седьмом небе!
Тайлер стояла в нескольких сантиметров от Зака, глядя ему в глаза, и ей показалось, что ее жизнь внезапно стала настоящей. Она воспринимала Зака всем своим существом…
И ей захотелось поцеловать его чувственные, красиво очерченные губы, провести по ним языком, попробовать их на вкус, ощутить силу его рук, обнимающих ее.
Яркая вспышка расколола темноту, на мгновение ослепив обоих.
— Что это, черт возьми?
Зак повернулся, но вокруг была только темнота. Потом в отдалении, где-то за кустами, хлопнула дверца и взревел мотор. Перри, очевидно, сфотографировал их и сбежал, поняла Тайлер.
Зак был так разъярен, что она в испуге шагнула назад.
— Вы подстроили это! Вы преднамеренно, обдуманно, привели фотографа… вероятно, вашего друга Перри…
— Он не друг. И не будьте смешным. Как я могла бы…
— Вы подставили меня! — Зак был слишком разгневан, чтобы дать ей договорить. — Без сомнения.
фотография, на которой вы страстно смотрите на меня, появится в завтрашней газете…
— Вовсе не страстно! — возмутилась Тайлер.
14 
