194 
Он пошевелился в темноте, что-то звонко рассыпалось по бетонированному двору, раскатилось во все стороны, Крест выругался:
– Ну, руки-крюки... Гоша, давай золотишко быстренько собирать. Никогда не видел, чтобы червонцы этак вот по двору катались?
Фонарь капитана зажегся, луч скользнул по гладкому бетону. Реплика Креста звучала до того естественно, что Мазур и сам было засмотрелся на разбросанные червонцы – и увидел в луче фонаря самые обыкновенные рублевики с двуглавым орлом, ни на что решительно не пригодные из-за инфляции.
Возможно, и капитан успел увидеть жалкие рублишки, но вряд ли осознал, что видит. Пистолет в руке Креста дважды плюнул желтым пламенем, и незадачливый подражатель оклахомских шерифов, подламываясь в коленках, рухнул на бетон. Его фонарик откатился в сторону, светя в глубь двора.
– Золото манит нас... – насмешливо пропел Крест на старый мотив. – Надия, заходи, теперь тут и дамам прогуляться можно... Да мигалку выключи, помнишь, где нажимать?
Фары и мигалка погасли. Надя шагнула внутрь, тщательно притворив за собой калитку, звенящим от напряжения голосом спросила:
– Взяли?
– А то! – Крест осветил пакеты (набитые словно бы чем-то сыпучим, легко прогибавшиеся под нажимом пальцев). – Вот они, лялечки. Что, полкан, легко прошло? А знал бы ты, сколько пришлось мозгами вертеть... Подержи-ка! – он небрежно сунул два пакета Наде, выхватил нож и вспорол третий, с блаженной ухмылкой запустил туда руку, подставил пригоршню под луч фонаря в руке у Мазура. – А?
На ладони у него лежала россыпь угловатых небольших стекляшек, больше всего напоминавших осколки старательно размолоченной бутылки, – светлые, мутноватые, потемнее и поярче, острые края бросали отблески...
И тут до Мазура дошло.
– Алмазы? – спросил он с вялым любопытством.
– Они! – ликующе воскликнул Крест. – Якутские алмазики, левая добыча. Я ж тебе говорил, на три жизни... Тут, конечно, «Кохинура» нет, но и мелочи не держали, посмотри, крупнячки отобраны... Ну? Что-то я не вижу, полковник, на твоей бравой роже ни особой алчности, ни азарта... Будешь долю требовать?
– Да на кой она мне, – сказал Мазур.
– Серьезно? – удивление в голосе Креста было ненаигранным. – Ты подумай, уж горсточку-то заработал...
– Не надо, – махнул рукой Мазур.
– Вот потому ты и жив, что такой идейный... Посвети, – Крест зажал пакет под мышкой, покопался двумя пальцами в груде белых стекляшек, ничем не похожих на бриллианты, выбрал несколько побольше и сунул Мазуру в нагрудный карман пиджака. – Не строй придурка, полковник. Это ляльке. У тебя там с ней какие-то шероховатости, так поверь ты моему опыту – получит один на пальчик, парочку в уши, мигом коготки втянет... Как думаешь, Надия?
– Отрываться пора, – сказала она нетерпеливо.
– Пошли.
Крест направился к гаражу, светя себе фонариком. Без труда распахнул хорошо смазанные двери, посветил внутрь и горделиво осведомился:
– Устраивает тачка?
Там стоял огромный, массивный «мерседес», изящный, как японская нэцкэ, посверкивавший лаком.
– Если не нравится, уж и не знаю, чем угодить... – оскалился Крест.
Глава восьмая
Бегство как точная наука
Остановив почти бесшумное комфортабельное чудо у соседнего дома, Крест спокойно вставил новую обойму, передернул затвор:
– Ну вот, самое интересное пошло. Если брательнички чего задумали, на хате нас и встретят... Сиди, Надия, а мы глянем...
Они выбрались в прохладную ночь, двинулись к дому, на цыпочках поднялись по лестнице. Постояли у двери – полная тишина.
Крест вставил ключ в замок, бесшумно повернул его двумя пальцами – Мазур стоял боком, подняв пистолет, готовый прикрыть, – одним пальцем толкнул дверь, и она тихо открылась на хорошо смазанных петлях. В прихожей горит свет, полная тишина. По всей квартире горит свет, видно, что в двух ближних комнатах никого нет.
– Порядок, – облегченно вздохнул Крест, прошел в кухню и выключил свет. – Чего-то они в дальней... – замолчал, прислушался и покосился на Мазура с весьма странным выражением лица. – Ну, обормоты... Караульщики, называется...
Мазур направился в дальнюю комнату, еще ничего толком не понимая, но волчьим чутьем осознав недобрую странность происходящего.
Остановился на пороге. Под потолком горела яркая лампочка без абажура, и Мазур увидел на незастеленном диване два слившихся обнаженных тела.
Ольга знакомо закинула голову, вжимаясь затылком в сплетенные пальцы, закрыла глаза, рот в полуулыбке-полугримасе отрешенного наслаждения, голова дергается в такт толчкам мускулистого мужского тела, ноги оплели бедра Карабаса, приподнявшегося над ней на локтях, победно оскалившегося, с кривой ухмылкой смотревшего ей в лицо и выдыхавшего с каждым толчком:
194 
