очень нудно 
66 
– Не доверяете?
– Горячку не хочу пороть, – не без уклончивости сказал Мазур. – Тех, на ручье, только потому удалось смять, что они лихой контратаки ничуть не ожидали. Теперь-то труднее будет... У них, знаете ли, ружей дочерта.
– А у вас ведь пистолет.
– Толку от него мало против полудюжины стволов.
– Я-то от всей души...
– Понимаю, – сказал Мазур. – И от всей души отвечаю: рано... Вы мне лучше скажите – массаж делать умеете?
– Да немного.
– Вот это уже лучше, – сказал Мазур. – Это гораздо полезнее. На привале, вечерком, непременно нужно будет нашим дамам вкатить хороший массажик, я умею, но коли и вы – совсем даже хорошо.
– Может, еще и этому массажик делать? – Егоршин неприязненно покосился на толстяка. – Ведь задерживает только... Что бы тут придумать...
– Это вы насчет бросить, а? – прищурился Мазур.
Доктор завилял взглядом:
– Как колода на ногах...
– Логично и рационально рассуждая, мне бы следовало вас всех троих с хвоста сбросить, – сказал Мазур, дружески улыбаясь. – Ох, как мне полегчало бы... Враз и несказанно.
И улыбнулся еще шире, увидев в глазах доктора откровенный страх. Похлопал его по плечу:
– Вы, главное, простую истину запомните, герр доктор: не надо торопиться быть дерьмом, это всегда успеется... В нашем положении особенно. – Поднял голову и прикрикнул: – Рота, стройся! Двигаться пора... – понизил голос. – И еще один маленький нюанс, доктор. Не надо на жену коситься, как на законченную тварь. В конце концов, она не по собственному желанию изощрялась.
– А вы бы на моем месте...
– Бросьте. Мы из тайги выйдем благополучно в одном-единственном случае: если духом не падем. А вы, пардон, с Викой все это время держитесь как скот. У вас задача не просто ногами передвигать, а еще и жену ободрять со всем старанием. Ясно? Приобнимите, пожалейте, по головке погладьте... Считайте, это приказ. А я свои приказы всю жизнь отдавал так, чтобы меня слушались... И не стройте иллюзий, будто станете исключением. Пошли.
Он улыбнулся доктору одними губами, без малейшей теплоты в глазах, проглотил напоследок еще жменю мягкой перезревшей малины и занял место в арьергарде.
Примерно через час деревья кончились. Они вышли к месту, которое Мазур углядел сверху. Еще метров тридцать сухой земли, заросшей сочной травой, – а дальше начиналась обширнейшая равнина, как нельзя лучше подходившая под определение «пересеченная местность». Бывают в тайге такие местечки. Это не болото – там нет трясины, – но равнина густо заросла невысокими кочками, покрытыми сухой белесой травой, и кочки, насколько хватает взгляда, стоят в прозрачной воде. Нашли выход подземные воды, лет через полсотни, возможно, тут и получится болото.
Никакой трясины, земля твердая – лишь кое-где зияют темными провалами наполнившиеся водой ямины, – но шагать по этакой равнине еще хуже, чем по болоту. Очень уж густо понатыканы чертовы кочки, никак не получается нормального шага, и не выйдет прыгать с кочки на кочку, чересчур маленькие. Ходьба по этаким местам выматывает невероятно, но другого выхода нет, обходить кругом – означало бы давать вовсе уж дикий крюк. Ничего, предстоит километра два тягомотного пути, если напрямик, – а там начинается пологий обрыв с белеющими кое-где обнажениями камня, и за ним вновь расстилается зеленое море тайги, чтоб его...
Мазур велел всем разуться и, пока закатывали штаны по колено, еще раз повторил немудреный инструктаж: смотреть под ноги, шагать быстро, но аккуратно, а то вывихнуть лодыжку на этих кочках – как дважды два...
Тронулись. То семенили вприпрыжку, то, раздосадованные столь медленным передвижением, делали семимильные шаги – но быстро уставали. Под босыми ногами хлюпала прозрачная водица.
Где-то на полпути толстяк Чугунков начал столь беспомощно сбиваться с темпа, что Мазур уже не сомневался: вот и наступил и з л о м. И точно: вскоре толстяк остановился совсем, пару раз пошатнувшись, сел не глядя, лишь по случайности угодив задницей на кочку. Соскользнул с нее в воду, хрипло дыша полной грудью. Мазур перехватил его застывший, остекленевший взгляд, махнул остальным, чтобы не замедляли хода. Встал над толстяком, сказал без выражения:
– Идти надо.
– Не могу! – выдохнул Чугунков с истерическим надрывом. – Все, пусть убивают...
Некогда было толкать прочувствованные речи и ободрять с применением цитат из лучших литературно-философских достижений человечества. Мазур вынул из кармана наган, звонко взвел курок, убедившись, что против дула пришлось пустое гнездо, прижал ствол к уху сидящего в нелепой позе и рыкнул:
66 
