19 
– Спектакль закончился…
Дубравин опять посмотрел в свой блокнот:
– …Закончился в половине десятого. Тэ-эк… Домой вы возвратились в начале одиннадцатого… – бормотал он себе под нос.
Майор с глубокомысленным видом кивнул, словно согласился с доводами невидимого собеседника, немного подумал, а затем спросил:
– А почему на день рождения вы пригласили только двух человек? У вас что, больше друзей нет?
– Почему? Ира и Валя – мои самые близкие подруги. И потом…
Ольховская неожиданно помрачнела.
– Недавно умерла моя бабушка, – сказала она глухо. – Я посчитала, что веселиться большой компанией после всех этих печальных событий и переживаний просто кощунственно. Девочки меня поздравили, мы поужинали в тесном кругу, съели торт. Спиртное пить не стали, так как должны были идти на спектакль.
– Где стоял ларец?
– В бабушкиной комнате, в шкафу.
– Вы говорили, что намеревались сдать перстень с “Магистром” государству. Тогда почему не сделали этого раньше? Ведь с того момента, как вы его обнаружили, прошло около двух недель.
В голосе Дубравина явственно прозвучало недоверие. Ольховская сразу сообразила, о чем подумал майор, и ответила несколько раздраженно:
– Хотите верьте, хотите нет, но просто не могла выбрать свободной минуты. Репетиции, спектакли, зубрежка новых ролей… А, что я вам рассказываю! Для того, чтобы понять все это, нужно побыть в шкуре артиста.
– Еще как понятно… Мне, по крайней мере.
Майор помрачнел, вспомнив сколько нераскрытых дел накопилось в его сейфе. Работы непочатый край. Про выходные дни в ближайшем обозримом будущем ему придется забыть. Это как пить дать.
– Но только не в вашем случае, – жестко сказал майор, отмахнувшись от нахлынувших мыслей.
– Простите, не понимаю…
– А что здесь понимать? У вас на руках бриллиант, которому нет цены, а вы держите его дома, словно какую-то безделушку. И это притом, что о перстне с «Магистром» известно не только вам, но и посторонним.
– Ну и что с того?
– По нынешним временам человека могут ограбить и убить за жалкие гроши. А у вас почти на виду, в хлипкой шкатулке, лежало целое состояние. Исторический раритет. К тому же, двери вашей квартиры никак не напоминают вход в хранилище банка. Где «Магистру» самое место.
– О перстне знали только самые доверенные люди, друзья!
– Надеюсь, вы знакомы с классикой. О друзьях хорошо сказал великий Пушкин. Так что не будем на эту тему… У меня есть факт – кто-то обворовал вашу квартиру. Вследствие этого возникает закономерный вопрос: почему вы допустили такую халатность, вовремя не определив перстень с «Магистром» в более надежное место?
Ольховская покраснела и опустила голову. Майор терпеливо ждал. Он уже догадался, каким будет ответ.
– Я виновата… – наконец сказала актриса тихо. – Моя вина…
– В чем вы виноваты?
– Впервые в жизни меня обуяла жадность…
Актриса сокрушенно покрутила головой.
– Никогда прежде не замечала за собой такой грех. Никогда! А тут…
– Успокойтесь, – миролюбиво сказал майор. – Этот бриллиант – огромный соблазн. Я сам не знаю, как поступил бы, получив такое наследство.
– Правда?
– Как на духу.
– Вот и я… подумала, что поспешила заявить во всеуслышание о своем намерении сдать перстень государству.
– За перстень вам заплатили бы. По закону, как за ценную находку. И не мало.
– Да. Но не столько, сколько за него можно было получить, продав где-нибудь за рубежом.
– Верно. Там за такой раритет отвалили бы кучу «зелени».
– Стыдно… Мне так стыдно…
– Не стоит теперь сокрушаться и корить себя. Что было, то прошло. Все равно «Магистр» исчез.
– Вы его найдете? – с надеждой спросила Ольховская.
– Попытаемся.
– Значит, вы не уверены…
– Если честно, то да, не уверен.
– Почему?
– Уж больно лакомый кусок, этот ваш перстень. Его в скупку не понесут.
– Это верно… Скорее всего, вор вывезет перстень с «Магистром» за границу.
– Может, да, а возможно, и нет. Смотря, кто его украл.
– Как это? Объясните.
– Если вашу квартиру посетил обычный «домушник», то вскоре перстень (а скорее всего, «Магистр») может где-нибудь всплыть. Вору ни к чему держать при себе такое опасное вещественное доказательство.
– И куда он его денет?
– Продаст барыге. Притом, за бесценок.
– Барыга… Это кто такой?
Дубравин невольно улыбнулся.
19 
