очень нудно 
93 
И вовсе уж неведомым образом избавились от татарского нападения жители богатого торгового Смоленска. Известно, что передовые отряды татар были от него в 25 верстах — а потом отчего-то ушли. Никаких достоверных сведений нет, но, когда речь заходит о «богатом» городе, «торговом», то выводы напрашиваются совершенно несложные: кто-кто, а купцы испокон веков умели договариваться с любым захватчиком, пересыпая нечто звенящее и приятно поблескивающее из горсти в горсть…
Одним словом, никакого «общенародного сопротивления» татарам так и не получилось — поскольку Русь состояла из превеликого множества княжеств, смотрящих друг на друга волками, у всех были свои, местные интересы, и ни о каком таком «общенациональном» интересе еще и речь не шла, тогдашние люди попросту не поняли бы, что это такое.
Пора понять, что наших далеких предков ничуть не унижает тот факт, что многие князья полюбовно договорились с Батыем и признали себя его вассалами, и, более того, русские из самых разных княжеств преспокойно вступали в татарское войско. Сие вовсе не свидетельствует о какой-то «исконно русской ущербности».
Все тогда жили по законам феодальной эпохи. Понятия «национальное государство» попросту не существовало. Во Франции его буквально вдолбил в головы землякам не кто иной, как кардинал Ришелье — а до того «ля Белль Франс», как и остальная Европа, от Атлантики до Урала, жила по другому принципу: есть сеньор, и есть его подданные. Совершенно неважно, как сеньор зовется — герцог Бургундский, великий князь Киевский или хан Батый. Главное, при соблюдении некоторых не особенно и сложных правил можно преспокойно переходить от сеньора к сеньору. Сегодня рыцарь служит королю французскому — а завтра «отъехал» в ту же Бургундию. Сегодня богатырь на службе у князя Галицкого — а завтра уехал к Батыю. Сегодня барон у прусского короля, а мурза у Казанского хана — а завтра они с разных сторон направились к царю Московскому, и он преспокойно зачислил их на службу… И никто, ни одна живая душа не считает всех этих людей «изменниками родины» — поскольку такого понятия не существует вовсе. Поменять сеньора — дело житейское. И эта система, как я уже говорил, дожила аж до девятнадцатого столетия.
Порой жизнь людей, эту систему свято соблюдавших, выписывала преудивительные зигзаги… В те же времена, о которых я рассказываю, однажды случилось так, что русский князь едва не оказался… на австрийском престоле!
История интереснейшая, и о ней безусловно стоит упомянуть, пусть даже чуточку отклонившись от главной темы.
Для этого надо вернуться к непоседливой парочке — Михаилу Черниговскому и его сыну Ростиславу, которых мы оставили в тот благостный момент, когда они помирились с Даниилом Галицким и клятвенно пообещали никогда более против него не злоумышлять…
Обманули, конечно, как среди рыцарей положено. Не прошло и пары годочков, и они вновь стали думать, как бы им примоститься на Галицком «столе». Папа Михаил, правда, от дел отошел и смирнехонько сидел где-то в глуши, но Ростислав, взяв в компанию изгнанного из Рязани князя Константина Владимировича (того самого, что вместе с братцем Глебом перебил шестерых родственников), собрал войско и, воспользовавшись отсутствием Даниила, захватил Галич.
Даниил вернулся и вышиб обоих в два счета, хотел поймать и повесить, но кони у них оказались быстрее. Ростислав по старой привычке помчался в Венгрию — и вновь попросил у тамошнего короля Белы руку его дочери.
Хотя он вновь был бесприютным бродягой без всяких видов на будущее, на сей раз король отчего-то согласился. Быть может, ему показалось выгодным заиметь этакого вот зятя — тот еще парнишечка, ни принципов, ни моральных устоев, одна мечта — выбиться в люди. Палец в рот не суй — голову откусит. В хозяйстве может и пригодиться, одним словом.
В общем, какими бы мотивами король Бела не руководствовался, на этот раз он согласился отдать Ростиславу то ли ту же самую, то ли другую дочку (их у него было несколько) и закатил свадебный пир по всем правилам. Тут в Венгрии объявился Михаил и слезно попросил у сыночка подмогнуть венгерским войском, чтобы восстановиться на каком-нибудь «столе», пусть завалященьком.
Ростислав папе отказал — поскольку венгерское войско было нужней ему самому. Он вторгся в Галицкое княжество — но был разбит Даниилом. Вернулся к тестю, собрал новое войско, позвал еще и поляков, снова пошел на Даниила и снова был бит.
93 
