очень нудно 
89 
– Но все-таки я уверена: кто-то рылся в тумбочке, – заявила Дженси.
Саймон пожал плечами:
– Но с какой целью? Впрочем, если хочешь, давай все проверим.
Они пересмотрели все свои вещи, но никакой пропажи не обнаружили.
– Как видишь, дорогая, все на месте.
– Да, верно. А ты сам ничего тут не трогал?
– Я за весь день ни разу не открывал тумбочку.
Мысль была столь ужасна, что Дженси не хотелось облекать ее в слова.
– Саймон, а что, если… Может, кто-то искал твои документы? Что, если один из пассажиров – сообщник Макартура?
Он засмеялся, но Дженси, нахмурившись, сказала:
– Наверное, кто-то узнал, что ты заказал места именно на «Эверетте».
– Дорогая, но кого же ты подозреваешь?
– Не знаю, но… – Она судорожно сглотнула. – Возможно, тот, кто обыскивал каюту, хочет тебя убить.
Он положил руку ей на плечо.
– Дженси, но почему сейчас? Мы провели в море целый месяц, и было немало возможностей сбросить меня за борт. Если кто-то этого хотел…
– Саймон, замолчи! О Господи, я считала, что ты в безопасности!
– Но я действительно в безопасности. Прекрати, милая. Ничего особенного не случилось. Просто кто-то из нас небрежно закрыл ящик.
Она выскользнула из-под его руки.
– Нет-нет, ты ошибаешься, Всего лишь час назад я залезала в тумбочку и не могла так ее оставить. Может быть, никто не собирается тебя убивать, но если кто-то хочет избавиться от компрометирующих документов, то сейчас у этого человека последний шанс. Возможно, он надеялся, что мы сойдем на берег, не узнав о пропаже.
Саймон со вздохом пробормотал:
– Если он вообще что-то взял. Ладно, на всякий случай предупрежу Хэла. Скоро вернусь.
Он ушел, а Дженси в задумчивости уставилась на тумбочку. Она была абсолютно уверена в том, что в ней кто-то рылся. Более того, она чувствовала: на борту «Эверетты» находился враг Саймона, человек, желавший ему зла.
Она переживет, если отпустит Саймона на свободу и никогда больше его не увидит. Но она не переживет, если он погибнет.
Снова выдвинув ящик тумбочки, Дженси взяла шелковый мешочек, в котором хранила карты, которые ей когда-то подарила Сейди Хаскетт. Вытащив из мешочка колоду, она задумалась. Дженси знала: нельзя задавать картам один и тот же вопрос, но сейчас у нее появился другой. Она решила узнать, не грозит ли Саймону опасность в самое ближайшее время.
Тщательно перетасовав карты, Дженси раскинула их перед собой и вздохнула с облегчением. Расклад был такой же, как и в прошлый раз, пожалуй, даже с меньшим намеком на опасность. И все-таки что-то вызывало тревогу. Что-то неопределенное, неуловимое, возможно – переплетение добра и зла. Двуличный человек? Или два близких друг другу человека?
Дакры? Не хотелось бы так думать. Вообще не хотелось думать, что кто-то из спутников – совсем не тот, кем прикидывается. Она собрала карты, чтобы снова их раскинуть, но вовремя передумала. Ведь они могли сказать кое-что похуже! А сейчас хотя бы не было карты, означавшей гибель.
Дженси перетасовала колоду, чтобы расспросить карты о своем собственном будущем, но и на сей раз передумала. Сунув колоду обратно в мешочек и спрятав его в тумбочку, она тихо прошептала:
– Что толку, если я узнаю об этом?
Глава 27
Заметив, что Керкби уже накрывает на стол, Саймон постучался к Хэлу, и ему открыл Оглторп.
– Майор на палубе, сэр.
– Где Тредвел?
– Тоже на палубе, сэр.
– Будь внимателен.
Оглторп приподнял брови и молча кивнул. Саймон окинул взглядом салон, пытаясь вспомнить, выходил ли кто-нибудь на палубу в последние несколько часов.
– У вас все в порядке, сэр? – спросил стюард.
– Да, в порядке. С нетерпением жду встречи с землей.
– Конечно, сэр, но не забывайте: ветер в Ла-Манше прихотлив, как молоденькая леди. На многих кораблях иногда неделями видят землю, но не могут пристать к берегу.
– Несмотря на все удобства «Эверетты», я молюсь, чтобы нам повезло больше, чем другим. – Керкби числился у Саймона подозреваемым. Он имел доступ во все каюты. Есть ли у него родственники в Канаде? – А что вы собираетесь делать в Лондоне? Ваш дом там?
– О, сэр, мой дом – «Эверетта»!
– Вы не думали осесть в Новом Свете?
Керкби взглянул на Саймона так, словно опасался за его рассудок.
– Сэр, я провел на море без малого сорок лет. Начинал плавать еще мальчишкой, а когда больше не мог тянуть канаты, нашел эту прекрасную работу.
89 
