очень нудно 
110 
— Вам кто-нибудь угрожает? Или пытается препятствовать?
— Глупости, — энергично сказал Кацуба.
— Однако двое членов вашей группы погибли…
— Насколько мне объяснили в милиции, там были чисто бытовые проблемы. В одном случае — ограбление, в другом — девушка чисто случайно попала под пулю, предназначавшуюся вовсе не ей. Для нашего времени, как ни цинично звучит, — обыденность…
— У вас есть какие-то контакты со спецслужбами?
— Да за кого вы нас принимаете? — обиделся Кацуба.
— А с местным криминальным миром?
— Откуда?
— Госпожа Шварова была застрелена, когда находилась в компании здешнего авторитета…
— Госпожа Шварова была журналисткой, — сказал Кацуба, не моргнув глазом. — Скорее уж вам, дамы и господа, нужно думать над профессиональным риском, которому вы себя подвергаете. Журналистика — не моя область, я не всегда понимаю мотивы, из-за которых вы лезете в самые опасные и неожиданные места…
Мазур напрягся — очередной шакал пера ухмылялся очень уж загадочно. На роже написано было, что готовит сюрприз…
Так и есть…
— Интересно, как вы отнесетесь к тому, что такой журналистки, Светланы Шваровой, в Шантарске просто не существовало?
— Серьезно? — спросил Кацуба.
— Абсолютно серьезно. Я сам из Шантарска и знаю там всех, имеющих отношение к журналистике…
— Ну, я не знаю, что вам и сказать… — промямлил Кацуба с видом полнейшей растерянности. — Когда мы прилетели в Шантарск, нам ее представили как журналистку… Мы до этого никогда в Шантарске не бывали, не ориентируемся…
— Интересно, кто представил?
— Кто-то в администрации…
Уловив краем глаза движение, Мазур повернулся и обнаружил, что чиновничек с деловым видом, ничуть не смущаясь, направляется к выходу. Надоело, что ли?
— Вы не помните, кто конкретно?
— Знаете, у меня было столько встреч с самыми разными людьми, и лица, и фамилии путались в голове…
— А кем, собственно, был капитан-лейтенант Шишкодремов?
— Прикомандированным к группе штабным офицером, — сказал Кацуба. — Насколько я понял, в его задачу входило при нужде контактировать с местными военными…
— И как, была нужда?
— Пока нет.
— А почему вас в последнем выходе в море сопровождал пограничный корабль?
— Представления не имею.
— Это правда, что пограничники провели на вашем корабле обыск?
— Правда, — сказал Кацуба. — Вот только в толк не возьму, зачем им это понадобилось.
— Вам не кажется, что вокруг вас слишком много неясностей, загадок и смертей?
— Вы уверены, что именно вокруг нас? — хладнокровно отпарировал Кацуба.
— Судите сами. У вас в группе вдруг оказываются подозрительные люди, которых вскоре убивают…
— Чем же они подозрительны? — пожал плечами Кацуба. — Могу вас заверить, они вовсе не были подозрительными…
— Но я же вам только что рассказал про то, что Шварову никто в Шантарске не знал…
— Вообще-то, это дискуссионный вопрос. Я вам верю, но хотел бы убедиться точно…
— Нет уж, не растекайтесь мыслью по древу! — Нацелился в него указательным пальцем: — Хорошо, скажем — «странные». У вас в группе работают странные люди. Вокруг вас вертится некий Игорь Котельников, в котором, по данным здешних журналистов, давно уже подозревают то ли военного особиста, то ли сотрудника ФСБ, а потом куда-то загадочно исчезает. Господин Микушевич, — он тем же прокурорским жестом указал на Мазура, — вдруг оказывается впутанным в донельзя загадочную историю с ночной стрельбой, свеженький труп обнаруживается как раз там, где ночью данный господин пребывал с родной сестрой убитого авторитета…
«Сука, — подумал Мазур в бессильной ярости. — Кто его всем этим нагрузил? Без утечек определенно не обошлось… Милиция? Погранцы? Кто-то еще?»
— Дорогой вы мой, — сказал Кацуба. — Я отвечаю только за себя. Если я сказал что-то не то, ловите меня на противоречиях и вранье. Но за все эти, как вы изящно выразились, странности я отвечать не могу. У меня простая и конкретная задача — обследовать затонувшие корабли и акваторию. Все эти странности, конечно, существуют, как объективная реальность, но я над ними не особенно задумывался, некогда…
Справа грохнула дверь. Не только Мазур — все невольно повернули головы в ту сторону.
Мэр стремглав летел к эстраде, галстук сбился на сторону, на лацкане пиджака посверкивала начищенная «засранка» (как в просторечии кое-где именовали медаль «Защитнику свободной России»). Взор его был вдохновенным и пылающим, в руке он держал огромную коричневую папку, полы пиджака развевались — словом, сейчас господин Колчанов крайне напоминал бонапартовского генерала, посланного безжалостно разогнать изжившую себя Директорию. Полное впечатление, что переживает свой звездный час. У Мазура во рту пересохло от нехороших предчувствий.
110 
