119 
Однофамилец маршала промаршировал к выходу. Старлей старательно запер камеру, сунул ключ в карман и бросил Мазуру:
— Пойдемте.
Сам он пошел впереди, что в сочетании с отсутствием конвоя определенно означало некое изменение здешнего статуса обоих пленных. И точно, провожатый полез в карман, протянул Мазуру шнурки и галстук:
— Да, я и забыл тут с вами…
Мазур быстренько привел себя в божеский вид и двинулся следом. Во дворе они свернули в неприметную дверь, оказавшись в знакомой и привычной обстановке военной канцелярии. Поднялись на второй этаж, старлей кивнул Мазуру на дверь с табличкой: «Комната отдыха», вошел следом и запер дверь изнутри.
Посреди небольшой комнатки стоял обшарпанный бильярд, на нем, покачивая длиннющей ногой в начищенном сапоге, сидел долговязый капитан Величко, а на стуле, рядом с еще более обшарпанным столом, украшенным стойкой для шаров, вольготно разместился Кацуба. Судя по его непринужденной позе, все неприятности типа «Своя своих не познаша» были позади.
— Автомат зачем взял? — спросил Величко.
— У Жукова забрал, — хмуро сообщил старлей. — Этот артист как-то ухитрился его разоружить и в камеру вместо себя запихать.
— Волкодавчики, — поморщившись, сказал капитан Величко. — Суперменчики. Нелегалы, мать вашу… Вы хоть понимаете, что всерьез в разработку попали? Заберите, — кивнул он Мазуру на лежавшие тут же пожитки.
Мазур молча принялся подвешивать к поясу кобуру и распихивать по карманам все остальное.
— Вы уже попали в сводки и рапорты, — кисло поведал капитан. — Теперь отписываться до морковкиного заговенья… Не могли поставить в известность, господа офицеры?
Кацуба с обезоруживающим видом развел руками:
— Капитан, мы ж с тобой не дети. У тебя свой приказ, у меня свой. Но позволю себе заметить — твоя идея с вербовкой пойманного на педофилии интеллигента тоже к гениальным замыслам не очень-то относится…
Старлей чуть смущенно кашлянул.
— Импровизировали на ходу, — признался капитан. — Нужно же было что-то делать… Окажись вы н е н а ш и м и, ход был бы не так уж плох, а? Садись, Савич, чего торчишь…
— Машина… — напомнил Кацуба.
— Да послал я ребят, сейчас пригонят… — Не переставая качать ногой, он угрюмо осведомился: — Извинений ждете?
— Да ладно, — махнул рукой Кацуба. — Какие счеты меж своими?
— Душевно обрадовал ты меня, майор, своим великодушием. Как выражался последний русский император, живительно тронут… Итак? Будем выяснять, сможем ли мы оказаться друг другу полезны? Вы, вообще-то, сотрудничать намерены?
— Нет проблем, — пожал плечами Кацуба. — Коли уж полетела к чертям всякая конспирация…
— Меня в первую очередь интересует смерть нашего аквалангиста. Нутром чую, в акте вы понаписали хорошую липу — микрочастицы никак не соответствуют морскому дну…
— Естественно, — сказал Мазур. — Мы его нашли в трюме «Веры».
— Именно «Веры»? А не «Комсомольца»? Котельников меня уверял, что к «Вере» не погружались…
— Котельников многих уверял отнюдь не в том, что происходило на самом деле, — сказал Кацуба столь же хмуро. — Как мне ни печально за честь мундира, но должен признаться, что Гоша оказался классически плохим парнем…
— Тогда нужно допросить как следует.
— Не получится. Утонул по неосторожности.
— Ну вы, блин, даете, аквариумные…
— Не береди душу, — серьезно сказал Кацуба. — Я бы с превеликим удовольствием сам его допросил, но ситуация так обернулась…
— Ситуация… — с неудовольствием повторил капитан, повернулся к Мазуру. — А о чем еще вы не упомянули в акте?
— О втором варианте, — сказал Мазур. — О том, что обоих, и водолаза, и вашего аквалангиста, могли убить. Но доказать это, поверьте специалисту, невозможно. Лично я теперь не сомневаюсь, что обоих убили — после того, как столкнулся под водой с ловкими ребятами, которые, на мой взгляд, способны были и не на такие подвиги. Но доказательств — никаких.
— А что на самом деле произошло на острове?
— Ничего особенного, — сказал Кацуба. — Володю я послал сплавать туда на разведку, вышло легонькое недоразумение, он человек мирный и первым не стреляет, но коли уж начинают в него лупить, вынужден отвечать. Вот и образовалось два жмурика. А кораблик повредило мимоходом. Где трупы, кстати? Которых с помпой объявили жертвами нашей неосторожности?
— Отправили в Москву, — сказал капитан. — Спецрейсом.
119 
