очень нудно 
59 
Затем, еще раз проверив надежность креплений связки гранат, взял веревку, лег на спину и, отдавшись на волю течению, принялся торопливо распускать моток. Когда его прибило к берегу, в руках оставалось не больше трех метров веревки – расчет оказался точным.
«Ну, гады! – весь дрожа от нетерпения, Петро ждал, когда на мост вползет очередной грузовик. – За маму!!» – И изо всех сил потянул веревку, другой конец которой был привязан к кольцу предохранительной чеки гранаты.
Взрыв раскроил темноту огненным всплеском. Центральная часть моста вместе с грузовиком рухнула в реку, деревянные щепки и осколки градом посыпались в воду и прибрежные заросли.
Лодка едва не опрокинулась, когда Петро в радостном возбуждении вскочил в нее.
– Ну?… – дед Макар обхватил его за плечи.
– О! – показал Петро большой палец и усиленно заработал веслами, выгоняя лодку на быстрину.
А возле моста в это время шла беспорядочная пальба – ошеломленная взрывом охрана в панике поливала реку и лес свинцом.
Только дома при свете каганца дед Макар заметил, что Петро ранен – видимо, какой-то осколок задел ему плечо. Но что было внуку до этой царапины, когда в груди бушевала неуемная радость победы?!
Ранним утром в село нагрянула айнзатцкоманда[40] СС. Всех взрослых жителей и детей согнали к школе. Забрали и деда Макара. Сквозь щели в двери сарая Петро видел, как немцы подталкивали прикладами старого Пригоду; где-то в центре села ударила автоматная очередь.
Не в силах больше справиться с волнением и недобрыми предчувствиями, Петро схватил автомат и что было мочи припустил через огороды к старой церквушке. Оттуда с колокольни была хорошо видна школа и скверик возле нее, где стояли сельчане в окружении эсэсовцев.
На школьном крыльце расположились немецкие офицеры, среди которых был и ортскомендант. Выслушав доклад одного из своих подчиненных, высокий офицер-эсэсовец небрежно махнул рукой и направился к броневику.
Эсэсовцы стали загонять людей в деревянный амбар – единственное строение, оставшееся от панской усадьбы, которую сельчане разобрали для своих нужд по кирпичику. Когда последний человек переступил порог, дверь закрыли и заколотили досками.
Петро с недоумением и тревогой смотрел, как вокруг амбара забегали солдаты, щедро поливая чем-то стены из канистр. Эсэсовцы окружили амбар с автоматами наизготовку; они покуривали и посмеивались, о чем-то оживленно переговариваясь друг с другом.
«Будуть палыты! – похолодел Петро, наконец понявший смысл странных приготовлений. – Як жэ так?! Нэлюды!» – На глаза навернулись слезы.
И уже не владея собой, Пригода прицелился…
Звук орудийного выстрела разбросал оцепление в разные стороны. На площади взметнулось пыльное облако взрыва, и через мгновение, протаранив высокий плетень, на дорогу выскочил советский танк. Второй выстрел был более удачным: броневик с офицерами вздыбился и загорелся. Стреляя на ходу из пулемета, танк промчался по улице, тараня бронемашины эсэсовцев.
Петро в радостном изумлении видел, как бежали к центру села солдаты, стреляя в эсэсовцев из винтовок. Вдруг танк, как бы споткнувшись, дернулся и завертелся на месте – удачно брошенная граната легла точно под гусеницу. Возле сельсовета зачастил взахлеб немецкий пулемет; советские солдаты залегли.
Затрещали и автоматы немцев – эсэсовцы оправились от первого испуга. Пулемет бил короткими прицельными очередями, не переставая. Ободренные мощной огневой поддержкой, эсэсовцы рассыпались по огородам и начали полукольцом охватывать немногочисленных советских солдат.
С колокольни Пригоде хорошо был виден пулеметный расчет возле сельсовета и все маневры гитлеровцев. Тщательно прицелившись, Петро длинной очередью уложил обоих эсэсовцев-пулеметчиков, а затем неторопливо, на выбор, принялся расстреливать тех, что прятались за плетнями и в огородах. Обрадованные неожиданной помощью, пехотинцы с криком «Ура!» бросились в атаку; немцы дрогнули и побежали.
«Оцэ так! Оцэ дило!» – ликовал Петро, кубарем скатываясь по крутым ступенькам колокольни вниз – последний автоматный рожок опустел.
Подбежал к амбару и принялся отдирать доски, которыми эсэсовцы заколотили входную дверь.
– Выходьтэ! Наши прыйшлы! – кричал Петро сельчанам. – Диду, диду! Наши!!!
– Та бэз тэбэ бачу… – дед Макар стряхнул со щеки скупую старческую слезу. – Я ж казав, що гэрманець скоро драпать будэ. Слабо у ных супроты нас…
59 
