5 
А Дружок оставался возле меня. Он стал уже большой и сильной собакой. Если овцы были в опасности, он вместе со мной набрасывался на волков. Конечно, охранникам моим доставалось: волки кусали их, рвали, но верные мои помощники все же одерживали верх.
Я убедился тогда, что собака станет тебе надежным другом и помощником, если ты вложишь частицу души в ее воспитание. С той далекой поры и полюбилось мне работать с собаками. Благодарная это работа. Собака понимает, что ты о ней заботишься. Она, пожалуй, все понимает и никогда тебя не подведет. Став пограничником, я в этом еще больше уверился. Сейчас я и представить себе не могу, как бы я по ночам работал на границе без Ингуса.
Любил я ночные дозоры. И ночную тишину, в которой каждый звук кажется таинственным. Умей только уловить его и понять, и тогда темнота для тебя не помеха.
Идем мы с Ингусом по дозорной тропе, оба в слух обратились, но ничего, кроме собственного дыхания, не слышим. Вдруг невдалеке хрустнула ветка.
— Слушай! — тихонько приказал я Ингусу.
Снова хруст, но уже дальше от нас. Ингус потянул меня в сторону сопок. Побежали. Сначала кустарником, потом лесом.
Я за Ингусом едва поспевал. Но не по этой причине время от времени его останавливал, а для того, чтобы осмотреть траву, прислушаться.
Нарушители (а то, что это не один человек, я понял сразу) были, видно, людьми опытными: двигались быстро, ориентировались уверенно. Бывали в здешних местах? Мы с Ингусом одолели уже не один километр, а незнакомцев этих все не догоним.
Бегать нам с Ингусом — не привыкать, но с первым потом пришла и первая усталость. Превозмочь ее несложно. Я сбросил сапоги и побежал в одних носках. Чуть позже оставил на земле следовой фонарь, а за ним и кожаную куртку. Имея такую собаку, вполне можно себе это позволить. Ингус потом вещи мои найдет.
Бежим дальше. Вот и второй пот — липкий, со слабостью до тошноты. Надо и эту усталость одолеть. А потом придет третья…
В том, что преследование будет долгим, я не сомневался. Судя по темпу движения, нарушители намеревались за ночь как можно дальше уйти от границы, днем отсидеться в тайге, а следующей ночью добраться до железной дороги. Сколько мы пробежали? Пошла почти непроходимая таежная чащоба. И вдруг…
Я остановился, словно натолкнулся на невидимое препятствие. Почувствовал, что где-то рядом люди — не один, не двое даже. Вступать с ними в схватку? Но у меня только маузер, они же все, несомненно, отлично вооружены.
Сколько их все-таки? Я решил определить. Мы с Ингусом тихонько двинулись вперед, пробираясь еловым сухостоем-подлеском. Стволы освещал лунный свет, ковер из еловых иголок позволял ступать мягко и бесшумно. Вот подлесок заметно поредел. Взору открылась большая поляна. И там, впереди, я увидел движущиеся силуэты. Один… Два… Нет, три! Да, нарушителей было трое.
Они перешли на размеренный шаг, видимо, уже не опасаясь погони. Шли спокойно, хотя третий, замыкающий, часто оглядывался. Пока неизвестные пересекали поляну, мы с Ингусом обежали ее стороной. Схоронились за деревом, наблюдаем.
Углубившись в лес, нарушители решили передохнуть. Один из них, самый высокий, держа в руках парабеллум, устало привалился спиной к дереву. Двое других прикуривали, поглядывая на поляну.
Тут я и объявился — из-за дерева громко крикнул:
— Бросай оружие!
Высокий выстрелил в темноту, наугад, и тут же выронил свой парабеллум. Он, словно загипнотизированный, смотрел, как я вышел из-за дерева, целя в него из маузера. Спутники его, побросав папиросы, метнулись в разные стороны.
— За ними! — приказал я Ингусу.
Связав остолбеневшего от неожиданности нарушителя, я поспешил на помощь другу моему. Ингус свалил с ног одного из убегавших. Мне осталось связать его и подтащить к дереву, где уже лежал высокий. Оставив собаку охранять задержанных, я устремился в чащу. Там трещали кусты — это продирался сквозь подлесок третий нарушитель.
Он отчаянно петлял по лесу: свернул к ручью, побежал по воде, но ручей, сделав резкий поворот, как раз и привел его к месту недавнего перекура. Я спокойно поджидал бежавшего, прячась за деревом. Задержать его было достаточно просто.
Теперь нарушителей предстояло обыскать. Держа в одной руке маузер, другой я проверил карманы только что пойманного; отбросив ногой его оружие подальше, я развязал и обыскал второго. Обоим приказал повернуться ко мне спиной и стоять с поднятыми руками. Ингус рычал, следя за каждым движением задержанных. И вот, только я подошел к третьему нарушителю и поставил его на ноги, он, вскинув связанные руки, резким движением обрушил их мне на голову. Я зашатался, перед глазами поплыли круги. Ночные «гости» втроем набросились на меня, нанося удар за ударом. Собрав силы, я вырвался из цепких рук, одному дал подножку, другого ударил наотмашь. И все же силы были неравные.
5 
