очень нудно 
82 
Они возвращаются, чтобы сообщить об этом Гренелю. Они находят его на кухне. Он глядит в окно, не говоря ни слова, что необычно для этого болтуна. Бернар мне рассказывал: «Он сидел и молча пялился в окно, словно его стукнули по башке молотком».
Они рассказывают ему, что решили не убивать Дюкетта. Излагают ему все доводы, все «за» и «против». Говорят ему, что это было трудное решение, но, как они считают, единственно правильное. И все это время Гренель молчит. Не произносит ни слова. Он просто сидит и смотрит в окно.
Наконец он поворачивается к ним и окидывает их взглядом, разочарованно качая головой.
«Что такое? — удивляются они. — В чем дело? Если ты не согласен, скажи. Нечего пялиться, как осел».
«Вы опоздали», — отвечает он им.
«Опоздали? Что значит опоздали?»
«Я его убил», — говорит Гренель — и ударяется в слезы. Здоровенный парень, мистер Активное Действие, ревет как ребенок. Бернар с Лемойном кидаются в соседнюю комнату и видят, что Гренель сказал правду. Дюкетт кучей лежит у окна — дыхания нет, пульса нет, на шее эти жуткие синяки. Окно разбито, в комнате беспорядок, словно здесь дрались.
Они идут обратно на кухню. Гренель все еще плачет. Наконец им удается привести его в чувство.
«Расскажи нам, что случилось, — просит Бернар. — Он пытался бежать?»
Гренель объясняет им, что Дюкетту каким-то образом удалось избавиться от веревок. Гренель в это время слушал новости на кухне. Вдруг он услышал звон стекла. Вбежал в спальню — и увидел, что Дюкетт уже наполовину вылез из окна. Гренель попытался втащить его обратно, но тот сопротивлялся как бешеный, — и Гренель демонстрирует им свой заплывающий глаз. В общем, они с Дюкеттом стали драться, и в конце концов Гренель ударил его в живот и изо всех потянул за свитер. Он хотел просто утихомирить его. Но как только он разжал руки, Дюкетт снова кинулся в драку. Тогда Гренель схватил его за свитер сзади и, чтобы на время вырубить противника, повис на нем всей своей тяжестью, так что горловина впилась в шею Дюкетта. Вот и все. Дюкетт потерял сознание, Гренель схватил веревку и связал ему руки. Только вот проблема в том, что Дюкетт не просто потерял сознание. Он мертв.
Рассказав им все это, Гренель снова начинает рыдать. Несокрушимый революционер вдруг превращается в маменькиного сынка. Двое его товарищей, конечно, подавлены, но они все-таки поняли теперь, как это случилось. Теперь им надо принимать решения, исходя из возникшей ситуации.
— Понимаю, — откликнулась Делорм. — Или объявить, что смерть Дюкетта — случайность, и тогда все сочтут их неуклюжими дилетантами, или же объявить, что они его казнили, а значит, они все же настоящие революционеры, пусть и безжалостные.
— Именно так. И они решили выглядеть настоящими революционерами и придерживаться первоначального плана. Группа берет на себя коллективную ответственность за действия любого своего члена, вне зависимости от того, кого арестуют, а кому удастся уйти. Они заявят, что это была групповая акция.
И вот, погрузив труп в багажник, они отправляются в аэропорт Сен-Юбер, оставляют там машину и сообщают журналистам о ее местонахождении. После чего уезжают в свое убежище на южном берегу. Три недели спустя на этот дом выходит полиция, и всем троим удается втиснуться в каморку, устроенную в шкафу. Они сидят там все время, пока копы обыскивают дом, и слышат все, что те говорят. Когда полиция уходит, они выжидают еще двенадцать часов и среди ночи снимаются. Полиция не оставила часовых, и они просто убегают через заднюю дверь.
Бернара и Лемойна нашли меньше чем через неделю: они жили в сарае, как бродяги. А Гренель исчез.
Миссис Теру глубоко вздохнула и закусила губу.
— Единственный, кому удалось исчезнуть.
— Почему вы никому раньше об этом не рассказывали? — негромко спросила Делорм.
— Во-первых, мы все давали клятву верности. И потом, Бернар не хотел никому говорить. Он хотел, чтобы прошлое осталось прошлым. — Из соседней комнаты донесся очередной взрыв детских криков. — Не шуми так, Саша! Здесь разговаривают!
— А никому не приходило в голову, что Гренель мог солгать? Возможно, он чувствовал, что его братья по оружию колеблются — то есть, с его точки зрения, проявляют слабость? И во имя революции убил Дюкетта по своей собственной инициативе?
— Конечно. Такая мысль возникала у всех, несмотря на все его рыдания. Гренель был из числа горячих голов. Ему всегда хотелось действий поактивнее, взрывов помощнее, статей поскандальнее. Во время процесса мы спорили об этом с Бернаром. Сначала он даже думать об этом не хотел, но потом, в тюрьме, он решил, что ему все равно, что сделал Гренель на самом деле. Вспомните, моего мужа обвинили в похищении, а не в убийстве.
82 
