188 
Тут одна тварь отделилась от группы, шагнула в круг, схватила Терпсихору за талию и прижала к своему телу.
Я поняла, почему ни один фоморианец не позволил себе протянуть к ней лапу. Нуада объявил ее своей собственностью.
— Хватит игр, Богиня, — заявил он и провел одним когтем по ее полной груди, оставив тонкую полоску крови, которую слизал с влажной кожи своим белым языком. — Я готов.
Он потащил ее из круга, через несколько шагов остановился, замер, поднял голову и злобно уставился прямо на меня.
— Женщина! — услышала я его истошный вопль, но в ту же секунду Эпона вернула меня обратно в мое тело.
Я вздрогнула и выпрямилась.
— Нуада забрал себе Терпсихору.
— Да поможет ей ее Богиня, — пробасил в ночи голос мужа.
— Она специально осталась, — пояснила я. — Решила заразить оспой фоморианцев.
Он даже обернулся от удивления.
— Это сработает?
— Самой хотелось бы знать, — ответила я, не скрывая досады. — Я в курсе, что болезнь заразная, понимаю, как она распространяется. Действия Терпсихоры могли бы передать оспу людям. Но я не знаю, много ли человеческого в этих тварях, смогут ли они подхватить болезнь.
— А когда мы узнаем?
— Как раз это я и пытаюсь вычислить, — вздохнула я. — Кажется, от первого контакта до появления симптомов должна пройти неделя. Но я понятия не имею, пострадают ли фоморианцы. Тут одно из двух. Либо они заболеют очень сильно и очень скоро, либо болезнь вообще их не возьмет.
— Нам нужно время, — задумчиво произнес Клан-Финтан.
— И большая удача, — добавила я и мысленно помолилась Эпоне, чтобы самопожертвование музы не оказалось напрасным.
— Отдохни, — сказал Клан-Финтан, увидев, что я обессилена. — К рассвету мы должны добраться до храма.
Услышав эти ободряющие слова, я закрыла глаза и погрузилась в глубокий спокойный сон.
Где-то перед восходом солнца с севера приплыли низкие облака, заморосил мелкий дождик, повисший в воздухе, как туман. Прошло, должно быть, несколько часов после рассвета, а солнце все не показывалось из-за облаков. День был мрачным, когда мы услышали крик. Навстречу нам кинулся один из моих воинов, покинувший пост возле берега реки.
— Хвала Эпоне! Вы живы! — Он отсалютовал мне. Я была тронута, увидев слезы у него на глазах, улыбнулась часовому, но Клан-Финтан даже не замедлил шага.
— Почти приехали, — прошептала я ему на ухо. Он заворчал, закивал и сосредоточился на том, чтобы не потерять скорость.
Мы выехали на знакомую тропу, повторявшую изгиб реки. Могу честно сказать, я была несказанно рада видеть мост, растянувшийся во всю свою пугающую длину высоко над водой.
Когда мы выскочили на него, еще один часовой заметил нас и издал громкий крик, который был подхвачен другими.
— Полагаю, кое-кто из моих воинов спасся от тварей, — сказала я, слыша, что к радостному приветствию присоединяется все больше голосов.
Мы пересекли мост и свернули к храму. Даже серый утренний туман не скрывал дружелюбного блеска мраморных стен. Из храма высыпали люди и побежали нам навстречу. Среди них выделялась группа кентавров, возглавляемая роскошной блондинкой, от которой не отставал молодой пегий кентавр.
— Виктория! Дугал! — закричала я, пока они галопом неслись к нам.
— Я говорил ей, что вам все удастся, — радостно произнес Дугал.
— На этот раз я позволю ему оказаться правым, — весело рассмеялась Вик и так крепко меня обняла, что я чуть не свалилась со спины Клан-Финтана.
Вскоре нас окружила толпа ликующих людей и кентавров. Мы вошли в храм через черный ход, и до меня донеслось радостное приветствие Эпи. Потом я услышала знакомый голос, заглянула во двор и увидела, что навстречу спешат Аланна и Каролан. Клан-Финтан устало помог мне спуститься.
Каролан быстро меня осмотрел.
— Со мной все в порядке. Позаботьтесь о нем, — отмахнулась я от лекаря.
Тот окинул меня последним взглядом и начал осматривать многочисленные раны Клан-Финтана.
— Идемте со мной, — мрачно приказал он кентавру. Муж наспех меня чмокнул, прошептал:
— Я присоединюсь к тебе в твоих покоях, как только он разберется со мной, — после чего, к моему огромному облегчению, послушно двинулся за доктором.
Я шагнула в объятия Аланны и сама обняла ее.
— Я верила, что вы вернетесь. — Голос подруги дрожал от слез.
188 
