28 
— Миледи, позвольте проводить вас в ваши покои. По крайней мере, в искренности Аланны сомневаться не приходилось. Она прикоснулась ко мне мягкими прохладными руками, убирая мокрые пряди со лба.
— Да, пожалуй.
Я поднялась с дивана и закачалась, как на палубе корабля.
«Вперед, назад. Ох, тошнит… Лучше зажмуриться покрепче».
— Какого?..
Не успела моя задница шлепнуться на чудесный мраморный пол, как я почувствовала себя в твердых и жарких тисках.
— Позвольте мне, леди Рианнон.
Проклятье, конь подхватил меня на руки! Приоткрыв один глаз, я увидела его лицо крупным планом. На меня он не обращал никакого внимания, но Аланне кивнул. Она расплылась в благодарной улыбке и повела нас тем путем, каким мы с ней пришли сюда. Глядя на ее удаляющуюся спину, я еще раз убедилась, насколько огромен Клан-Финтан… и как высоко над землей я сейчас нахожусь.
— Уф.
Наверное, мне не следовало открывать глаза.
— Вам станет лучше после сна. — Его широкая грудь вибрировала с каждым словом.
Теперь, когда мои глаза были закрыты, он напоминал мне что-то вроде огромного теплого вибратора. Я с трудом подавила глупый смешок, готовый вырваться наружу.
— Я не сознавала, что выпила так много вина.
Он лишь хмыкнул в ответ, усилив эффект вибратора.
— Нет, сознавали.
— Вы вибрируете, когда говорите.
— Что?
— Все в порядке. Мне нравятся вибраторы.
Язык у меня заплетался, но это ничего, я ведь действительно хватила лишку. Голова почему-то стала очень тяжелой, словно волосы весили целую тонну. Я вздохнула и почувствовала, как она сама улеглась на плечо Клан-Финтана, или мистера Эда. Да, я определенно наклюкалась.
— Приятный запах.
Да, я понимала, что озвучиваю свои мысли, знала, что утром меня ожидает тяжелое похмелье, но ничего не могла с этим поделать, только захихикала.
— Вы чересчур много выпили.
— Ничего подобного!
Он опять хмыкнул, отчего в груди его загрохотало. Я снова захихикала, потом заметила, что кентавр больше не хмыкает, а грохот продолжается. Мне пришлось открыть глаза.
Он смеялся. Надо мной!.. Это был приятный смех, преобразивший его внешность. Холодное красивое лицо стало приятным красивым лицом.
Разумеется, к этому времени мое хихиканье переросло в икоту, что окончательно его доконало.
Аланна остановилась перед дверью, за которой, насколько я смутно припоминала, находилась спальня Рианнон. Наблюдая за нами, она едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться. Увидев, что я наблюдаю за ней в промежутках между приступами полуистерического хохота и пьяной икоты, она раскраснелась как маков цвет и поспешила открыть дверь. Да, видимо, у Рианнон напрочь отсутствовало чувство юмора.
— Черт, конкретно огромная кровать! — с трудом промямлила я сквозь приступ икоты.
Кентавр положил ношу на конкретно огромную кропать и долго смотрел на нее, не скрывая улыбки.
— Благодарю за то, что подвезли.
Меня буквально скрючило на подушках от икоты и хохота. Я ничего не могла поделать. Надо же, поблагодарить его за то, что он меня подвез, — ну не умора?
— Вы совсем другая, не то что в прошлую нашу встречу. Он по-прежнему улыбался, но в его низком голосе прозвучали задумчивые нотки, которые услышала даже я в теперешнем моем не вполне трезвом состоянии. Бросив взгляд на Аланну, я увидела, что ее очаровательные щеки, прежде такие румяные, внезапно побелели. Хмель как рукой сняло. Икота прекратилась.
— Я, хм, то есть… такая, как обычно.
— В вас нет ничего обычного, леди Рианнон. Теперь его улыбка исчезла. Я на секунду пожалела об этом, а потом вспомнила, что он наполовину конь. Нам предстояла свадебная ночь. Если судить по испуганному взгляду Аланны, вокруг происходило еще много такого, о чем я даже не догадывалась.
Я закрыла глаза, невнятно прошептала:
— Ну, как знаете, — и нарочито захрапела. Аланна, как по команде, тут же раскрыла рот:
— Милорд, наверное, вы захотите, чтобы я проводила вас в ваши покои.
Молчание в ответ чуть не заставило меня открыть глаза, но я чувствовала на себе его пристальный взгляд, поэтому захрапела еще громче.
— Ваша спальня примыкает к этой, милорд, — настойчиво продолжала Аланна.
— Да, я определенно нуждаюсь в отдыхе, — произнес он с прежней холодной официальностью, после чего громко затопал из комнаты.
28 
