93 
Только контрастный душ привел меня в более-менее нормальное состояние.
Из продуктов у меня остались только перебродивший кефир, минералка, зачерствевший огрызок булки и банка килек в томате. Надо бы пополнить продовольственные запасы, подумал я с запоздалым раскаянием. Давиться с утра килькой и распаренным в микроволновке так называемым «городским» батоном мне было совсем не по нутру.
Но делать было нечего, брюхо требовало хоть какого-то наполнения, поэтому я, повздыхав немного, как больная корова, выпил три чашки растворимого кофе, который откопал в кухонном шкафу среди разнообразных баночек со специями.
Они появились там примерно с год назад.
Я как-то познакомился с одной девицей и имел неосторожность несколько раз привести ее домой. Девка оказалась натурой деятельной. Уже через неделю после нашего знакомства она приготовила шикарный ужин, и я впервые почувствовал, что такое быть женатым человеком.
Надо отметить, что мне понравилась только кухонная часть окольцованного бытия. Готовила моя нечаянная подруга и впрямь отменно.
Я наслаждался домашней едой почти месяц. Но затем вдруг понял, что из командира, единолично устанавливающего свой распорядок дня (и ночи тоже), я превратился в подчиненного, и даже не сержанта, а занюханного ефрейтора.
Девка начала помыкать мною так, будто мы уже сходили в ЗАГС. Я даже свои домашние тапочки начал аккуратно ставить возле входной двери на коврике, а не бросать, где ни попадя.
Короче говоря, после месяца такой «семейной» жизни я взбунтовался и вернул себе полную свободу. Чересчур деятельная девица с моего горизонта исчезла, но оставила после себя, как память, большое количество приправ.
Иногда я пытался их использовать. Но поскольку мои познания в кулинарии были в зачаточном состоянии и не простирались дальше приготовления яичницы или запеченного в духовке гуся (чего проще - помыл тушку под краном, посолил, поперчил и в печку), специи только портили вкус моих, так сказать, «блюд». Может, потому, что я сыпал все подряд.
Поди, знай, что такое кардамон или тимьян, и с чем их едят…
В офис я пришел позже всех. Фиалка, которая уже знала о моих похождениях, радостно обняла меня и чмокнула в губы.
До чего экзальтированная особа… Так нельзя шутить с холостым мужчиной. Об этом я и сказал ей безо всяких обиняков.
- Ста-ас… - протянула она с лисьим выражением на своей и так лукавой мордашке. - Не балуй…
- С тобой забалуешь, - буркнул я в расстройстве. - Синий чулок…
Фиалка хихикнула и сказала не без выпендрежа:
- Я блюду свою девичью честь.
- От твоего блюдения в моих чреслах сплошные томления. А это отрицательно сказывается на работоспособности. Надо будет попросить Плата, чтобы он перевел тебя на периферию.
- Это куда?
- В нашу мастерскую. Учетчицей. Чтобы ты считала количество деталей для замков, придуманных Марком. Это, кстати, очень ответственная работа. Как ни собирай замок, а все равно чего-то не хватает. Или какая-нибудь деталюшка оказывается лишней. Там тебе самое место. Ты человек ответственный и не будешь заниматься на рабочем месте разными глупостями.
- А если я втюрюсь в какого-нибудь работягу?
- Я принесу вам на свадьбу букет роз и стеклянную трехлитровую банку, доверху наполненную моими слезами несбывшихся надежд.
Смеющаяся Фиалка хотела что-то ответить, но тут включился селектор и раздраженный голос Плата вмиг прекратил нашу идиллию:
- Сильвер! Кончай трепаться! Заходи…
Мученически вздохнув, я на цыпочках подошел к кабинету и, верноподданнически изогнувшись, отворил входную дверь. Фиалка звонко расхохоталась.
Эх, если бы не Плат, застолбивший этот богатый участок любви и плотских наслаждений…
И вообще - какого хрена!? Он ведет себя, как собака на сене - сам не ест и другим не дает.
С этими мыслями я и вошел в кабинет, где меня ждал неожиданно теплый прием со стороны Марка. Вот уж не ожидал…
- Ты как всегда опаздываешь, - проворчал Плат, посмотрев на часы.
- Извини, что значит «как всегда»? По-моему, сегодня всего лишь первый… а может, второй раз. Но не более того.
- Опять ты препираешься!
- Я не препираюсь, а борюсь за истину в чистом виде, безо всяких «но». Более исполнительного человека, чем я, отыскать трудно.
Высказавшись, я бросил быстрый взгляд на Маркузика, но он, вопреки моим ожиданием, даже не подал голос, лишь ухмыльнулся. Но ухмылка у него вышла не кривой, так сказать, с подковыркой, а вполне доброжелательной.
93 
