2 
Хотя времена пивного безобразия миновали, однако ж человеческие категории в Парме прижились: людям, знаете ли, свойственно сбиваться в сообщества по тому или другому признаку – был бы признак.
Рассекая сизые табачные клубы, Карташ прошёл к столикам лагработников. Свободных стульев не было, и ему выдвинули из-под стола резервный табурет. Прапорщики, что характерно, со своих стульев не повскакивали, уступая место аж целому старлею, – как и сам Карташ не уступил бы свой стульчик даже маршалу, буде такового сюда принесёт нелёгкая. По негласному соглашению субординация оставалась за порогом. Как на Диком Западе игроки в покер, входя в соответствующее заведение, сдавали свои кольты, так здесь при входе сдавали свои звания…
– Садись, садись, – сказал лейтенант Кунчий, принадлежащий к породе никогда не унывающих бодрячков. – Мы тут обмусоливаем тему недели. Вон, Петрович говорит, что жди теперь смуты, жмуров и усиленных дежурств. Ты чего думаешь?
Темой недели была последняя партия зэков, с которой на зону прибыл некий Пугач, вроде бы новый пахан зоны, сиречь авторитетный вор, который станет править тутошний бал. Так уж устроена жизнь в Парме, что всё, в конечном счёте, вертелось вокруг зоны – так же, как земля вертится вокруг своей оси. Можно голову прозакладывать, что и за остальными столиками в обоих залах сегодня преобладала эта же тема. Чему ж удивляться-то! Население Пармы процентов на семьдесят состояло из бывших сидельцев. Даже женщины большей частью попадали сюда с женских зон – в первую очередь, с ближайшей, той, что в ста сорока километрах от Пармы… Другой типичный способ пополнения женского населения посёлка – отпуска. Поднакопит деньжат мужик, год провкалывавший на лесопилке, маханет летом в Сочи, сойдётся там с какой-нибудь тоскующей бабёнкой из Кинешмы и прочих Великих Лук, та и переезжает к нему. Ясно, что Москву или Питер женщины на тайгу не меняли даже при самой жгучей любви, подобный случай посёлок знал только один, да и то столичная штучка выдержала лишь полтора года среди лесов, комаров и местных нравов…
Карташ пожал плечами.
– Насколько я понимаю, на такую почётную должность – пахан зоны – у них назначают. А дисциплинка у них почище нашей будет.
– Это верно, – поддержал его прапорщик Алексеев, обстоятельно, как какой-нибудь мастеровой из советских фильмов про пролетариат и революционеров, отряхивая буденовские усы от пивной пены. – Раньше, чем его к нам доставили, пришла малява, что пахан едет, мне один «казачок» стуканул. Значит, всё было решено, договорено и согласовано. А кому паханствовать в наших краях, это у них определяет шантарский сход, я вам точно говорю. Ну а уж сделать так, чтобы пахана отправили на нужную зону, это пустяк, о котором даже говорить смешно. И кто ж попрёт против решения схода, какой такой самоубийца? Значит, примут нового без шума и пыли, никаких усиленных дежурств нам не грозит. Вот, помню, в семидесятых…
– Да погоди ты со своими байками, – перебил его краснолицый капитан Петрович – из той категории российского офицерства, которая зовётся «вечный капитан». – Во, бля, как у тебя всё гладко. Разве всегда так проходило? А прежний пахан, Баркас этот? Он что, сам слезет? Да никогда. А двух царей на троне не бывает! Неет, товарищи офицеры, яйцами чувствую, быть большой буче. Чё, сам не чуешь – назревает чёто. Ох, бля, назревает… Видал, как зыркают? Только отвернись, пику в печень получишь – и никто не узнает, где могилка твоя… – И Петрович горестно обмакнул губы в пивную пену.
– А что это за Пугач, чем известен? И по какой статье загреметь умудрился? – спросил молодой прапорщик Богомазов, на миг отвлекшись от ритуального процесса смешивания русского народного коктейля «ёрш».
Ответа Карташ не дождался. Он направился к стойке за своим пивом, до которого, вот счастье, дошла наконец очередь.
– Здоровки будь, командир… – раздался за спиной голос. Щурясь от беломорного дыма, на Алексея смотрел Егор Дорофеев.
Карташ догадался, что тот специально выскочил из малого зала – дабы перехватить его у стойки.
– Здорово, – он отставил кружки на залитый пивом поднос. – Ну и как оно?
По азартно горящим глазам, по возбуждённо-испуганному виду Карташ понял, что Егору не терпится поделиться информацией. Неужели действительно нашёл?..
– Для тебя есть кое-что. Это я скажу… ого-го, – Дорофеев интригующе подмигнул. И добавил, понизив голос:
2 
