очень нудно 
41 
– Простите, не помешал?
– Не помешали, – обнадежила хозяйка, послав ему безликую профессиональную улыбку. – Вы из трансагентства?
– Отнюдь, – сказал он, садясь. – Я из Сибири, из головного, так сказать, предприятия, Черский моя фамилия, по паспорту, вы только не смейтесь, Данила, а по отчеству Петрович…
– Ого! – Какой-то миг казалось, что она по-мальчишески вдруг присвистнет. – Мне встать в знак почтения?
– Да что вы, дамам вроде бы и не положено…
– Данила Петрович… – протянула она. – Смеяться я не буду, я и сама по паспорту – Оксана Моллаховна. Ужас, верно?
Данил откровенно ее разглядывал, прежде всего, она вовсе не производила впечатления убитой горем, что для ветреной красотки, которую иные обзывают вовсе уж непечатно, в общем, объяснимо… Самую чуточку перефразируя классика, можно сказать: перед ним сидела совершеннейшая красавица. Вместо роскошной косы, правда, роскошные распущенные волосы, а вот ресницы и в самом деле стрельчатые, а уж синие глазищи… черные волосы и синие глаза сочетание, будоражащее кровь, можно приревновать и наделать глупостей. Из-за такой вот – можно.
– Может, мне встать и повернуться вправо-влево? – спросила она с самым невинным видом.
– Зачем?
– Вы с меня прямо-таки мерку взглядом снимаете…
– А вдруг – раздеваю? – усмехнулся он.
– Да нет, – серьезно сказала она. – Именно мерку снимаете, когда взглядом раздевают, глаза совершенно другие… Каков же итог?
– Стараетесь показать, что вы чертовски независимы, – сказал Данил. – В чем истоки и корни, понятно – хороший специалист, да еще с вашей внешностью, без работы долго не останется. Про вас говорили, что вы хороший специалист…
– А у вас что, к независимым женщинам какое-то особое отношение? С ноткой негатива?
– Помилуйте, – сказал Данил. – Независимые женщины мне всегда нравились:
Маргарет Тэтчер там, миледи Винтер… Знаете, я просто раздумываю, с чего начать…
– А это зависит от того, что вам про меня наговорили.
– Почему непременно «наговорили», а не «рассказали»?
– Ох, да знаю я наши злые язычки, частная фирма кое в чем от коммунальной кухни мало отличается…
– Это точно, – философски сказал Данил. – Итак, Оксана… вас нужно называть по отчеству?
– Совсем не обязательно. Я от родителя не отрекаюсь, с чего бы вдруг, но все равно звучит и в самом деле смешно… Хватит с меня школьных дразнилок. – Она наигранно вздохнула, без нужды одернула строгий красный жакетик в черный горошек.
У Данила понемногу стало складываться впечатление, что под этим жакетиком либо ничего нет, либо наличествует самый минимум. Но главное, конечно, в другом. Ее стол чертовски похож на климовский – ничего лишнего, только то, что необходимо в данный момент, и вообще, если не знать заранее, что кабинет принадлежит женщине, ни за что этого не определишь при простом беглом осмотре. Никаких посторонних безделушек, даже сумочки не видно – видимо, лежит в шкафу. Стандартное обиталище делового человека, не имеющего на службе ни пола, ни возраста. Что ж, девочка непроста…
– Итак, Оксана… – произнес Данил нейтральным тоном. – Скажите-ка, вы ждете неприятных вопросов?
– Конечно.
– Почему?
– Ой, да не играйте вы в прятки! – досадливо поморщилась она. – Я о вас чуточку наслышана. Вы из безопасности или как там это называется… Хотя, конечно, судя по Сереже Климову и этому… – она на миг замолчала, – называется это как-нибудь нейтрально. Второй отдел, второе бюро, «общие вопросы» и «исследования»… И вам непременно Должны были открыть глаза на наши с Сергеем отношения. Так что вы с меня начали, а?
– Люблю я умных женщин, – сказал Данил. – И боюсь я умных женщин.
Подсознательно. Как всякий мужик… Так вот, что касается взаимоотношения полов. Месткомов давно уже простыл и след, а потому меня совершенно не интересует, чем занимаются взрослые люди в постели. Меня интересует другое: влияют ли в данном и конкретном случае постельные отношения на все прочее.
– То есть?
– Погиб человек, – сказал Данил. – Обстоятельства, мягко скажем, странноватые. Многое я за ним знал, но не было у него привычки в пьяном виде лазать по водоемам…
Он осекся: черноволосая красавица, выразительно на него глядя, приложила палец к губам. Ах, вот даже как… Мгновенно сориентировавшись, Данил продолжал, ничуть не сбившись:
– Да и в трезвом виде недолюбливал он воду…
41 
