106 
— Она тебя не пугает, — прокаркал сквозь слезы Тэйт. — Ты умер. Мы видели твою смерть.
Дэйв встревожено взглянул на Хуана. Тот сглотнул и крепко обнял его за плечи:
— Ми амиго, ты был мертвым.
— Но как же… как…
Я отошла к Кости и Родни, опустила руки им на плечи:
— Нам пришлось выбирать, Дэйв, и тебе тоже придется. Эти двое тебя вернули, но за все надо платить. Как человек ты умер, и этого уже не исправишь. Ты снова с нами только потому, что стал гулем. Прости, что не успела вовремя предупредить, когда вампир вырвался из пещеры. Он тебя убил, но ты можешь жить дальше… неумершим.
В его взгляде отразился протест. Он обводил глазами нас, палатку, надгробие.
— Приятель, пощупай свое горло, — деловито посоветовал Кости. — У тебя нет пульса. Возьми нож… — Он указал на инструмент, которому в этот вечер хватило работы. — Разрежь себе руку и посмотри, что будет.
Дэйв осторожно прижал два пальца к артерии, подождал… выпучил глаза. Схватил окровавленный нож и быстро полоснул им себя по предплечью. Из разреза выступила ниточка крови, но кожа тут же сомкнулась — и тогда он завопил.
Я бросилась к нему, стиснула его руки.
— Дэйв, поверь мне, ты справишься. Мы таковы, какими себя делаем, несмотря ни на что. Ни на что! Ты — по-прежнему ты. Будешь смеяться, плакать, делать свою работу, проигрывать в покер… Мы все тебя любим. Послушай меня. Ты — больше чем просто бьющееся сердце. Намного больше.
Он заплакал: розовые слезы катились из глаз. Мы с Тэйтом и Хуаном окружили его, обняли, закрывая от чужих глаз его слабость. Наконец он успокоился, вытер глаза, уставился на кровь на пальцах.
— Я не чувствую себя мертвым, — зашептал он. — Я помню… я слышал твой крик, Кошка. И видел твое лицо, а как умер, не помню! Как я могу жить, если я мертв?
Тэйт вспылил:
— Мертвый — это когда валяешься в ящике! Ты — мой друг и всегда им будешь. И насрать мне, что ты ешь. Я не поверил этому бледному поганцу, когда он сказал, что может тебя разбудить. Но ты здесь, и даже думать не смей вернуться в землю! Ты мне нужен, дружище. Без тебя было дьявольски плохо.
— Я соскучился по тебе, амиго. — Из-за акцента английский Хуана стал почти неразборчивым. — Не бросай меня больше. Тэйт — зануда, а Купер все время торчит в тренажерном зале. Оставайся!
Дэйв уставился на нас:
— Что такое стряслось, раз гуль с вампиром воскрешают для вас мертвых?
Я держала его за обе руки:
— Идем с нами, и мы тебе расскажем. С тобой все будет в порядке, честное слово! Ты же раньше всегда мне верил. Пожалуйста, поверь и на этот раз.
Он сидел на том же месте, молча разглядывая надгробную плиту и склонившиеся к нему лица. Наконец губы его скривились в сухой усмешке.
— Ну и ну! Я отлично себя чувствую. В голове — сахарная вата, но для покойника — замечательное состояние. Мы что, на кладбище?
Когда я кивнула, он медленно встал на ноги:
— Терпеть не могу кладбищ. Пошли отсюда на фиг!
Я повисла у него на шее и снова расплакалась, но на этот раз улыбнулась сквозь слезы:
— Я сейчас вас догоню.
Хуан вывел Дэйва из палатки. Дон молча хлопнул его по спине, глаза его сияли. Все вышли. Только Кости еще сидел на земле рядом с Родни. Я бросилась к нему с такой силой, что опрокинула на спину. И плевать мне было, что он весь в крови. Моя радость выплеснулась в долгом поцелуе. Когда я, наконец, оторвалась, он улыбнулся:
— Всегда пожалуйста!
— А-хм, — ухмыльнулся Родни. — Я тоже помогал, не забыла?
Я горячо расцеловала его в ответ.
Кости оттянул меня от приятеля и весело фыркнул:
— Хватит благодарностей, милая, а то потом от него не отделаешься.
— Ты ужасно выглядишь, Кости. Господи, это всегда такая жуть?
— Да нет, — ответил мне Родни. — Обычно хватает пинты крови, но твой мальчик очень уж давно остыл. Не думал, что у нас получится. Тебе повезло, что Кости такой сильный.
— Мне вообще с ним повезло, — согласилась я.
— Эй, могильщик!
Это вернулся Тэйт — с самым решительным видом.
— Я держу слово. Пришел извиниться, что назвал тебя мешком дерьма. В данном случае я до смерти рад, что ошибся. Однако, поскольку вампиры больше ценят дела, чем слова, можешь угоститься за мой счет. Вид у тебя дерьмовый. Тебе никто не говорил, что ты слишком бледен?
Кости рассмеялся:
— Бывало. Я совсем выжат, так что ловлю тебя на слове.
Он поднялся на ноги, а Тэйт запрокинул голову.
— Только без поцелуев, — ворчливо предупредил он.
Кости не стал отвечать, а просто воткнул в него клыки. Через минуту он поднял светловолосую голову.
— Извинения приняты. Котенок, не будем заставлять твоего друга ждать. Ему еще многому предстоит научиться. Родни, очень благодарен за содействие, но я знаю — ты спешишь. Через несколько дней позвоню.
Прощаясь, я еще раз обняла вурдалака, и он растаял в темноте. Кости на ходу обхватил меня за плечи, а Тэйт пристроился рядом.
— Нам еще предстоит разобраться с моей матерью, — напомнила я.
— Да, верно. Хотелось бы, чтобы она оставила попытки меня прикончить. Но ты не дергайся. Это будет не сложнее, чем поднять мертвого.
— Ты уверен?
Даже мысль о матери не могла испортить мне настроение. Ведь позади осталась пустая могила, а ее прежний обитатель ждал нас у машины!
106 
