Последние отзывы

  71  

Тот сноровисто обшарил Андрея с ног до головы и сказал:

– В норме…

– Садись в машину! – приказал старший лейтенант.

– Зачем?! Что я сделал? – в отчаянии спросил совсем потерявший голову Андрей.

Он почему-то подумал, что его арестовывают за драку в баре "Тропиканка". От этой догадки юноше едва не стало дурно.

– Скорее, ну!

Старший лейтенант силком запихнул его на заднее сидение.

Едва закрылась дверка, машина сорвалась с места. Кроме старшего лейтенанта и сержанта, в машине был еще и водитель в штатском.

– Синицын? – обернувшись, строго спросил старший лейтенант; сержант сидел рядом с Андреем.

– К-кто, я? – с трудом выдавил из себя Андрей Язык стал словно деревянный и не хотел его слушаться.

– Нет, я, – сказал старший лейтенант и неожиданно рассмеялся. – Отвечай, когда тебя спрашивают.

– Да, моя фамилия Синицын…

– Вот и ладушки, – снова осклабился старший лейтенант. – Чегодаев, браслеты! – приказал он сержанту.

– Давай сюда свои грабли, – хмуро пробасил сержант.

Он был черный, как галка. В его широких узловатых ладонях чувствовалась большая сила. Когда сержант взял Андрея за руку, юноше показалось, что он попал в железные тиски.

Наручники совсем лишили юношу присутствия духа. Он был в отчаянии. В голове роились самые мрачные предположения. Что станется с матерью, если его посадят? Она просто умрет от горя…

Андрею хотелось плакать.

Тем временем "девятка" свернула с центральной улицы и поехала в сторону окраины. Андрей с недоумением и тревогой вертел головой, пытаясь понять, куда его везут.

– Сиди спокойно! – прикрикнул на него сержант. – Шустряк…

– Уже скоро… – загадочно ухмыляясь, сказал старший лейтенант, ни к кому конкретно не обращаясь.

Спустя несколько минут "девятка" заехала на территорию заброшенного предприятия. Там Андрей увидел милицейский "газик" и новенький "джип". Возле машин стояли парни и, посмеиваясь, курили.

– Выходи! – сержант вытащил Андрея наружу.

– "Подарок" упакован и доставлен, – шутливо сказал старший лейтенант, обращаясь к одному из парней.

– Спасибо, братан, – сказал тот неприятным ржавым голосом. – Я твой должник. А это, – он ткнул в руки старшего лейтенанта тонкую пачку американских долларов, – вам на двоих. Чтобы жизнь медом казалась… гы-гы…

Андрей глазам своим не поверил – это был Февраль! Юноша похолодел. Совсем недавно Андрей думал, что самое страшное – это тюрьма, куда, как он предполагал, везли его милиционеры.

Но теперь заключение казалось ему просто манной небесной. Андрей был уверен, что Февраль живым его не отпустит.

– Ну, здорово, фраерок! – Февраль подошел к Андрею. – Давно не виделись. Не соскучился? А я – очень.

Хык!

Февраль нанес короткий удар кулаком в живот Андрея.

Юноша ожидал чего-то подобного, а потому успел сгруппироваться и ослабить силу удара. И все равно было больно. Андрей охнул и согнулся.

– Э-э, Февраль, погоди! – резко сказал старший лейтенант. – Мы сейчас уедем, и потом делай с ним, что хочешь. Нам на это смотреть не стоит.

– Не там ударение ставишь, братан! – Февраль хищно осклабился. – Что, кишка тонка? Шучу. Садитесь в свою "канарейку" и смывайтесь. Еще увидимся…

Милицейская машина уехала. Февраль проводил ее недобрым взглядом.

– Суки продажные… мать их!.. – выругался он и плюнул. – Мусор. С кем приходится дело иметь… Бля!

Он перевел взгляд на Андрея.

– Что, мандраж бьет? – спросил Февраль. – Это даже не цветочки, а пыльца. Цветочки, а затем и ягодки будут впереди. С тобой очень хочет побазарить Самурай. А потом – если, конечно, будет это "потом" – я отдам тебе должок…

Он невольно прикоснулся к рваному шраму на лбу. И побледнел от внезапно охватившей его злобы.

Андрей снова напрягся, ожидая, что Февраль начнет его избивать. Но бандит все-таки сдержался. Наверное, Самурай наказал ему доставить Андрея в целости и сохранности.

– По машинам! – приказал Февраль.

На город постепенно опускались туман, превращая день в прозрачные сумерки.

Волкодав

Я ждал этого момента. И, если честно, побаивался. Не то, чтобы очень, но легкий холодок между лопатками загулял, когда я увидел Анубиса.

Мне совсем не хотелось встретиться с ним на узкой дорожке, когда кто-то обязательно должен сойти с дистанции. Навсегда. И даже не под прощальный звон колоколов, а тихо и буднично. Увы, такая у нас профессия…

  71