161 
«Многие легковерные и доверчивые цветные заплатили за эти небольшие колышки, забили их в землю на участках своих белых соседей, и некоторые из них начали обрабатывать эти новообретенные плантации. Нетрудно догадаться, каковы были результаты» (93).
Но так, конечно, действовала вовсе уж мелкая шпана, напоминающая портного из анекдота, который на вопрос, что бы он сделал, став царем, простодушно ответил, что украл бы из кассы сто рублей и убежал…
Люди солидные на такое не разменивались. Они моментально смекнули, что для долгого и систематического воровства следует не колышки неграм продавать за смешные копейки, а заполучить, как выражался дед Щукарь, «портфелю»…
Дело в том, что федеральное правительство в своей несказанной заботе о разнесчастных освобожденных невольниках организовало так называемое Бюро освобождения. Предполагалось, что это будет общественная организация, поголовно состоящая из энтузиастов и гуманистов, которые в тяжких трудах облегчат жизнь бывшим рабам…
Черт его знает, как это получилось, но отчего-то возникла не когорта святых подвижников, а огромнейшая чисто бюрократическая контора, которая быстро довела дело до того, что теперь освобожденный негр от нее зависел буквально во всем. Хотел ли он жениться или переехать в другое место, требовалась бумажка от Бюро освобождения.
Вдобавок именно через Бюро проходили колоссальнейшие денежные средства, выделяемые федеральным правительством на продовольственную и иную помощь неграм… Конечно, грошик-другой доходил и до чернокожих, но мешок долларов, откуда этот грошик был взят, волшебным образом испарялся, причем по документам все было в порядке – если верить документам, каждый черный ежедневно ел устриц и попивал шампанское…
Вдобавок Бюро занималось еще и тем, что пристраивало в хорошие руки политически благонадежных северян конфискованные у «мятежников» земли и прочее имущество.
Даже благонамереннейший советский историк тридцатых годов, исправно следующий основным штампам, меланхолично констатирует: «Трудно сказать, что было хуже – диктатура помещиков или диктатура жуликов» (56). Для советского ученого, да еще начала тридцатых – вольнодумство поразительное…
Когда выборы все же разрешили, получилась печальная комедия. Всевозможные политиканы, нахлынувшие с Севера, раздав неграм пару долларов и угостив как следует виски (а недовольных из числа белых запугав с помощью федеральных войск и «саквояжников»), захватывали посты губернаторов и конгрессменов. И начиналось…
Некто Эймс, зять «нью-орлеанского мясника» генерала Батлеpa, именно таким образом был «избран» губернатором Миссисипи. После чего «министром просвещения» штата был назначен некий Кардоза, которого нью-йоркская полиция разыскивала за воровство, а вице-губернатором и статс-секретарем стали бывшие рабы, кажется, не знавшие грамоты. Сам губернатор, обеспечив себя столь надежными кадрами, которые либо не умели работать с отчетностью и проверять всевозможные сметы, либо не видели ничего худого в том, чтобы запустить руку в казну, занялся собственными делами. Именно при нем налоги были увеличены в четырнадцать раз. Кончил, говорят, миллионером.
Его коллега, «демократически избранный» губернатор Луизианы, при жалованье в восемь тысяч долларов оказался через год обладателем состояния в сто тысяч – простодушно объясняя при этом, что он откладывал и копил, копил и откладывал, во всем себе отказывая…
Позже, во время президентских выборов 1876 г., возглавляемые «саквояжниками» правительства Южной Каролины, Луизианы и Флориды фальсифицировали избирательные бюллетени, благодаря чему в Белый дом прошел «нужный» кандидат. Оппозиция взъярилась, раздобыла неопровержимые доказательства и представила их сенатской комиссии – но поскольку оппозиция состояла из южан, а сенатская комиссия – из членов той же республиканской партии, что и победивший кандидат, дело замяли (о чем писал в своей книге Дж. Ф. Кеннеди).
Кстати, как раз Кеннеди в своей книге назвал происходившее после войны «закабалением и эксплуатацией Юга»…
Радикалы на Севере не унимались, твердя с пеной у рта, что «доверять Югу нельзя», что Югу следует неустанно «мстить». Однажды они, не надеясь на собственное ораторское искусство, запустили в Конгрессе должным образом подготовленного ветерана войны (настоящего или липового – неизвестно), и он долго стращал конгрессменов рассказами про кровожадных южан, которые едят по утрам северных младенцев и наводят порчу на вынутый след президента. При этом он старательно размахивал своей окровавленной рубашкой: вот она, мол, кровь, пролитая на полях сражений с монстрами-плантаторами!
161 
