180 
Ключевые точки, в которых при другом раскладе история могла пойти по совершенно иному пути, я рассматривать подробно не буду – они, в общем, неплохо описаны и изучены. Меня интересуют последствия.
Что-то, конечно, остается совершенно непредсказуемым – но что-то можно предсказывать со стопроцентной вероятностью.
Итак, победил Юг – причем совершенно неважно, произошла ли полная оккупация Севера победителями или обе страны просто обитают бок о бок…
Глава четырнадцатая
Несбывшееся манит нас…
Те, другие, были овеяны красотой, которую ничто не могло затмить, с которой ничто не могло сравниться. Они навсегда остались молодыми и прекрасными, им не грозило ни время, ни двусмысленные поздние размышления, от которых тускнеет самое ясное молодое лицо. Они умерли каждый во всеоружии своей первой любви, и матери оплакали их, так неужели все было напрасно? Они были так совершенны, что она не могла в это поверить. Они отдали жизнь за все самое высокое…
А. Мэрдок
Прежде всего, не подлежит сомнению, что независимый Север практически моментально скатился бы в неприкрытую нищету.
Дело даже не в военной инфляции, которая тоже присутствовала. Как мы помним, восемьдесят процентов федерального бюджета поступало с Юга… Теперь, в виртуальности, эта лафа, разумеется, кончилась бы.
Во-первых, северная промышленность находила рынки сбыта исключительно на Юге – но, получив независимость, Юг непременно стал бы приобретать все необходимое в Европе (в первую очередь в Англии), потому что так, несмотря на морские перевозки, все же выходило гораздо дешевле. Как следствие – спад производства на Севере.
Во-вторых, больше не было бы северного посредника, который вынуждал Юг приобретать все импортные товары с немыслимыми накрутками – Юг торговал бы с внешним миром самостоятельно. Как следствие – масса маклеров, посредников, брокеров и прочих дилеров разорилась бы.
В-третьих, своим хлопком Юг торговал бы с заграницей без северного посредничества. Как следствие – останавливается северная хлопкообрабатывающая промышленность, ненужным оказывается многочисленный торговый флот, занятый до того главным образом перевозками на Юг и с Юга.
В-четвертых, Юг после своей победы немедленно стал бы расширить границы на западные, на те территории, что еще не были Соединенными Штатами. Как следствие – прекращение эмиграции из Европы в США (что добавило бы Европе горючего материала) и ухудшение жизненного уровня на Севере.
Все это, вместе взятое, непременно привело бы к тому, что на Севере рано или поздно вспыхнули бы мятежи, по сравнению с которыми нью-йоркский бунт 1863 г. выглядел бы мирным скаутским пикничком. Что в таких случаях бывает, прекрасно известно, примеров хватает: в городах начинается хаос, полиция не справляется, жару подбавляют многие тысячи оставшихся не у дел солдат, горожане кидаются искать продовольствие на фермах, сельское ополчение берется за ружья…
Вполне вероятно, пользуясь случаем, на охваченную смутой территорию вступают из Канады английские полки – Лондон ни за что не прошел бы мимо такого подарка судьбы, позволившего бы пересмотреть наконец результаты американской революции…
Даже если бы Север удержался в качестве государства, это было бы крайне бедное государство, занимавшееся в основном поставками зерна в Европу. Иного варианта просто не просматривается.
Практически моментально стала бы неосуществимой доктрина Монро. У небольшой аграрной республики, Северных Соединенных Штатов, просто-напросто не нашлось бы силенок для внешнеполитической и военной экспансии.
И образовавшийся вакуум быстренько, с превеликой охотой заполнила бы Англия, имевшая тогда в Южной Америке сильнейшие позиции…
Еще в 1806 г. англичане попытались захватить Буэнос-Айрес и Монтевидео – но местное население, отнюдь не горевшее желанием менять испанское ярмо на британское, дало отпор непрошеным гостям, и те убрались восвояси, ограничившись захватом Фолклендских островов.
Но в Латинскую Америку все же заползали мирно…
Аргентина. Английские компании ведут широкое строительств железных дорог (и, как магнаты в Штатах, получают в придачу «полосу отчуждения» шириной пять километров вправо, пять влево на всем протяжении рельсов). Дороги прокладываются исключительно с учетом интересов английских компаний, монополизировавших внешнюю торговлю Аргентины: скот, мясо, шкуры, шерсть. В английских руках не только железные дороги, но и мясохладобойни, крупные поместья, коммунальное хозяйство больших городов…
180 
