Последние отзывы

  76  

Далее Браун со своими молодчиками с ходу ворвался в дом полковника Вашингтона, родного внука Джорджа Вашингтона, и прибрал две семейных реликвии: саблю, которую Джорджу Вашингтону подарил прусский король Фридрих Великий, и пистолет, подаренный Вашингтону знаменитым Лафайетом. Саблю тут же нацепил, пистолетом тут же вооружился, фельдмаршал стал, хоть куда…

Этот эпизод наводит на размышления. Совпадение невероятное. Случайно первый же дом, куда добры молодцы вломились, оказался домом внука Вашингтона, случайно Браун первым делом схватил историческое оружие, принадлежавшее национальному герою Америки? Таких случайностей, в общем, не бывает. Наверняка шли по наводке – почти три месяца торчали под городом, наверняка разведку туда посылали, успели собрать кое-какие сведения. Идти на бой за права угнетенных, вооружившись саблей Вашингтона – это, конечно, эффектно…

Полковника взяли в заложники, прихватили еще несколько человек – и кинулись к арсеналу. По дороге застрелили еще одного раннего прохожего, на сей раз белого: бедняге велели остановиться, а он при виде непонятной вооруженной кодлы лишь шаг ускорил, вот и пришлось…

Арсенал люди Брауна заняли без малейших хлопот – потому что (патриархальная простота Юга!) он охранялся одним-единственным солдатиком, который сдуру вышел из караулки и моментально был скручен.

Отправив двух своих людей встречать «подкрепление из восставших негров», Браун обосновался в арсенале.

Дальше… А что, собственно, дальше?

Всё!

Армейских ружей в арсенале нашлось изрядно, даже парочка пушек отыскалась – но боеприпасов не было совершенно (чего Браун никак не ожидал, полагая в простоте своей, что в арсенале «все должно быть»). Ни один «восставший негр» так и не объявился. Посланцев Брауна перехватили по дороге, где они несколько часов тщетно ожидали толпу «чернокожих братьев». Кого перестреляли, кого арестовали.

Жители городка, опомнившись от первого испуга, похватали охотничьи ружья и другое оружие, у кого что нашлось – и окружили арсенал. К ним на подмогу подоспел из соседнего Чарльстона отряд тамошней милиции, а позже появились поднятые по тревоге федеральные войска: сотня морских пехотинцев под командованием полковника армии США Роберта Ли, будущего главнокомандующего южной армией…

К слову: никакие негры на помощь прийти не могли еще и потому, что городок Харперс-Ферри находился на значительном отдалении от мало-мальски крупных плантаций и невольники ведать не ведали, что происходит. Почему Браун этого не предусмотрел заранее, непонятно: район этот он изучил тщательно, должен был бы знать…

Перестрелка продолжалась около суток. Потом моряки выбили кувалдами ворота, ворвались внутрь и похватали уцелевших. Джона Брауна и его банду судил виргинский суд – за «тайный заговор с рабами с целью восстания, за измену Виргинии и за совершение убийства без смягчающих обстоятельств». Брауна приговорили к смерти, а его сообщников – к тюремному заключению.

Адвокаты-северяне пытались представить «капитана» невменяемым, но он сам запротестовал против этого. И отказался от предложений бежать: то ли хотел разыграть роль мученика до конца, то ли, видя столь бесславное крушение своих планов, впал в совершенную прострацию. Вероятнее всего, и то и другое. Как бы там ни было, роль мученика пришлась Брауну определенно по вкусу: он успел произнести несколько красивых речей, а напоследок честил последними словами священников, решивших его исповедовать – неправильные они, язычники какие-то, он сам знает лучше, что Богу угодно…

Брауна повесили…

Никак нельзя списать все это на «южную реакционность» – в любом штате, хоть южном, хоть северном, подобные выходки для Брауна закончились бы петлей. Арсенал к тому же был не частной южной лавочкой, а федеральной собственностью, военным объектом армии США.

Гарриет Табмен, частенько впадавшая в транс и уверявшая, что ее посещают видения и вещие сны, «придавала особое значение одному из них, который приснился ей как раз перед встречей с капитаном Брауном в Канаде. Ей снилось, что она очутилась в каком-то диком месте, где повсюду были скалы и заросли, и вдруг увидела там змею, голова которой выглядывала из-за камней. Змея выше поднялась над камнями, и ее голова превратилась в голову старика с длинной седой бородой. Эта голова, рассказывала Табмен, „так на меня смотрела, ну вот прямо сейчас что-нибудь скажет“. Но тут рядом с первой головой появились еще две головы помоложе. Пока Гарриет стояла и думала, что они хотят от нее, к головам подбежала большая толпа людей, которые срубили сначала головы помоложе, а затем и голову старика… Гарриет вновь и вновь видела этот сон, но не могла понять его значения, пока не встретилась с капитаном Брауном и не узнала в нем того самого старика, которого она видела во сне» (53).

  76