127 
От восторженного смеха Персефоны даже светильники в кондитерской как будто вспыхнули ярче.
— Но если он любит именно меня, то почему он не желает меня видеть?!
— Ты пыталась встретиться с Гадесом?
— Конечно. Я была так несчастна, я скучала по твоему миру. Потом до меня дошли слухи, что Гадес сошел с ума, а духи Подземного мира остались без руководства и чуть ли не взбунтовались, и так далее, и так далее... и все потому, что королева Подземного мира покинула свои владения.
— Подожди! Гадес сошел с ума? — Лина почувствовала, что бледнеет.
— Ох, да ерунда все это. Он просто пребывает в дурном настроении. — Персефона коснулась плеча Лины изящной рукой. — Но слухи заставили меня думать, что я, возможно, не одинока в своих горестях. Вот я и отправилась в Подземный мир.
— И что? — Лине вдруг захотелось как следует встряхнуть богиню.
— И первым делом тот чудовищный трехголовый пес отказался меня пропустить. — Персефона содрогнулась. — У Эдит-Анны манеры куда лучше.
— Цербер доставил тебе неприятности?
— Неприятности? Да он перегородил дорогу, рычал и брызгал слюнями! Я просто побоялась к нему приблизиться... Вообще-то мне пришлось звать на помощь. — Персефона с отвращением покачала головой.
— И Гадес не пришел?
Богиня нахмурилась.
— Нет, вместо него появился этот его даймон. С кошмарной черной лошадью.
— А Орион тебя признал?
— Он прижал уши и начал на меня скалиться!
— Мне очень жаль. Я ведь говорила, как Орион ко мне относился. Он, наверное, сначала подумал, что ты — это я, а когда понял, что это не так... ну, все равно ему бы следовало вести себя лучше, — сказала Лина.
— Да, определенно. В любом случае я сказала даймону, что хочу поговорить с Гадесом. А даймон спросил меня, кто я: богиня весны или смертная женщина Каролина. — По лицу Персефоны пробежало раздражение. — Как будто он и так этого не знал! Даже души умерших все поняли. Все время, пока я шла по той мрачной черной дороге, они наблюдали за мной. Поначалу они вроде бы обрадовались, но потом я с ними заговорила — просто из вежливости! — и они тут же от меня разбежались. Я даже слышала, как они шептались:
«Кто-то вырядился под королеву Подземного мира»! — Персефона сердито отбросила прядь волос, выскользнувшую из ее хвоста. — Должна сказать тебе, все это было довольно неприятно!
Прежде чем продолжить, она немного помолчала, рассматривая свои ухоженные ногти. Лине снова захотелось ее встряхнуть.
— Ну, я заверила даймона, что мои тело и душа едины. Он исчез, а когда вернулся, заявил, что бог Подземного мира не желает видеть Персефону и велит мне покинуть его владения и больше его не беспокоить.
— Ну и разве это доказывает, что он тебя не любит? Гадес ужасно упрям. — Лина посмотрела на Деметру, которая делала вид, что любуется прекрасным цветом вина. Потом наклонилась и понизила голос: — Иной раз приходится потратить немало сил, чтобы заставить его расслабиться и заговорить. Ты должна попытаться еще. Возможно, в следующий раз он захочет тебя увидеть.
В животе у Лины все сжалось в тугой комок, она сама себя ненавидела за эти слова. Ей совсем не хотелось, чтобы Гадес встречался с Персефоной. Она вообще не хотела, чтобы он видел кого-то, кроме нее.
— Думаю, это ты должна попытаться, — решительно заявила Персефона.
— Я? — удивленно переспросила Лина. — Как же я могу?
— Мы можем опять поменяться телами. — Персефона показала на Деметру. — Матушка нам поможет. Она уже поняла, что ее план принес совсем не те результаты, которых она ожидала.
Лина оглянулась на Деметру. Богиня величественно склонила голову.
— Я признаю правдивость слов моей дочери. Я ошиблась, пытаясь исправить ситуацию.
Ужасная сцена в спальне вспыхнула в памяти Лины.
— Рада это слышать, но тут уж ничего не изменишь.
— Помнишь ли ты, Каролина, как пришла к моему оракулу в полной растерянности из-за того, что приняла неверное решение? — спросила Деметра.
— Да, я едва не причинила Эвридике ужасную боль из-за того, что вынесла приговор, не обдумав все как следует.
— И помнишь ли ты, что я тогда сказала тебе?
— Ты сказала, что нужно учиться на собственных ошибках.
— Да, и теперь я следую своему же совету. Я тоже не слишком хорошо обдумала решение. И теперь понимаю, что даже богинь могут немало удивлять их дочери. — Деметра одарила обеих женщин редкой для нее улыбкой. Потом снова сосредоточила внимание на Лине. — Гадес был честен с тобой. Он действительно всегда отличался от других бессмертных. И я уверена, что бог Подземного мира по-настоящему полюбил тебя, Каролина.
127 
