очень нудно 
147 
Барбара передернулась от холодного воздуха.
— Дать вам мою куртку? — спросил Робин. Барбара отказалась, Робин, присев на корточки, разжигал свой походный фонарь. Он возился с ним, пока тот не разгорелся на полную мощь. Его света было достаточно, поэтому Барбара выключила карманный фонарик и положила его на стопку деревянных ящиков в дальнем конце маленького круглого помещения. От ящиков исходил застарелый запах фруктов. Барбара сдвинула одну из реек. Внутри лежали десятки кем-то давно забытых, высохших яблок.
Однако в воздухе витал еще один, более слабый запах, и Барбара попыталась определить, что это за запах, и найти его источник, пока Робин шел к узкой лестнице, ведущей к люку в потолке. Он сел на ступеньку, немного понаблюдал за ней и потом сказал:
— Это фекалии.
— Что?
— Другой запах. Это фекалии.
— Откуда он идет?
Робин кивком указал туда, где кончался ряд ящиков.
— Мне кажется, что кто-то должен был… — Он пожал плечами и кашлянул, возможно, недовольный тем, что выказал излишнюю субъективность. — Здесь нет туалета, Барбара. Только это.
«Это» оказалось желтым пластиковым ведром. Внутри Барбара увидела маленькую жалкую какашку, лежавшую в лужице жидкости, от которой едко пахло мочой.
— Да. Понятно, — выдохнула Барбара и принялась осматривать пол.
В центре помещения, на чуть выступающем из общего ряда кирпиче она нашла кровь, и когда посмотрела на Робина, то поняла, что он при первом своем посещении тоже ее обнаружил.
— Что еще? — спросила она.
— Ящики. Посмотрите. Справа. Третий снизу. Наверное, нужно посветить дополнительно, — ответил Робин.
Барбара включила фонарик и увидела то, что видел он. За треснувшую рейку одного из ящиков зацепились три волоконца ткани. Она наклонилась, приблизила фонарик. Испещренная тенями поверхность ящика мешала Барбаре определить точно их цвет, поэтому она достала из сумки бумажный носовой платок и для контраста поднесла к волокнам. Они были зелеными, того же грязно-зеленого оттенка, что и школьная форма Шарлотты.
Барбара почувствовала, как участился у нее пульс, но приказала себе не забегать вперед. После голубятни в Форде и гаража в Коуте ей не хотелось делать поспешных выводов. Она оглянулась на Робина.
— На пленке она говорила о майском дереве.
— Идемте за мной. Возьмите фонарик.
Он поднялся по лестнице, открыл люк в потолке. Помог Барбаре влезть на второй этаж мельницы. Барбара огляделась, подавляя желание чихнуть, глаза у нее заслезились из-за огромного количества пыли в помещении, и она вытерла их рукавом пуловера.
— Я, вероятно, уничтожил тут кое-какие улики, — сказал Робин, и, направив луч фонарика туда, куда он указывал, Барбара увидела отпечатки ног: маленькие и большие, ребенка и взрослого. Они накладывались друг на друга, поэтому невозможно было сказать, один ребенок или десять — или один взрослый или десять — находились на этом этаже. — Найдя внизу волокна и кровь, я в спешке бросился наверх, не думая про пол, а когда вспомнил, было уже слишком поздно. Сожалею.
Доски пола настолько покоробились, отметила про себя Барбара, что вообще-то ни на одной из них не сохранилось хорошего отпечатка. Видны были только очертания подошв, но не рисунок на них.
— Не волнуйтесь, — сказала она. — Толку от них мало.
Барбара переместила луч с пола на кирпичные стены, покрытые белыми крапинками лишайника. Воздух, казалось, был пропитан сыростью. Подняв глаза, Барбара увидела чуть не над самой своей головой лежащее плашмя огромное зубчатое колесо. Являясь частью рабочего механизма мельницы, это колесо располагалось между двумя другими зубчатыми колесами. А держалосъ оно на стоявшем посреди помещения бугристом от ржавчины толстом металлическом столбе, проходившем через отверстие в центре колеса и упиравшемся, вероятно, в самый верх мельницы.
— Майское дерево Шарлотты, — сказал Робин. — Оно называется главным валом. Вот. Посмотрите туда.
Он взял ее за руку и подвел под самое зубчатое колесо. Направив руку Барбары своей рукой, он посветил ее фонариком на зубья колеса. Барбара увидела, что зубец покрыт желеобразным на вид веществом, по виду напоминавшим застывший мед.
— Смазка, — пояснил Робин.
Убедившись, что Барбара ее увидела, он направил свет на то место, где главный вал крепился к полу. То же самое вещество, как лаком, покрывало место соединения. Присев, Робин указал нужное место, и Барбара увидела то, что заставило его мчаться домой в поисках ее, Барбары, что заставило проигнорировать многозначительный монолог матери о его будущей невесте. Это было поважнее будущей невесты. На старой колесной мази у основания главного вала были отпечатки пальцев. И они принадлежали ребенку.
147 
