26 
Час от часу не легче – не было в старые времена никаких таких старших есаулов… Интересная ситуация. Что прикажете делать? Прикрытие что-то не торопилось на выручку – отсюда следует, что им предоставили решать проблемы собственными силами. В самом деле, почему бы и нет? Легонькая базарная драчка с местными «станичниками» – еще один кирпичик в здание легенды, надо полагать?
– Ты что это прикопался к русским девушкам, скотина безрогая? – грозно вопросил господин старший есаул. – Своих мочалок мало, … твою мать?
– Чью мать? – бледнея лицом, жестяным голосом переспросил Заурбек, при котором таких словосочетаний нельзя было произносить вовсе.
– Иди к машине, – яростным шепотом приказал ему Костя. – Вон, кончили уже, кладовщица с накладными нас высматривает… Ну? Я кому сказал?
Заурбек, ворча и нехорошо косясь через плечо, все же в конце концов подчинился, побрел к кладовщице.
– Запомни, черножопый, – наставлял Сергея есаул. – Если будешь приставать к русским женщинам, яйца оторву и в сортире повешу…
Добродетельные славянские девушки, из-за поруганной чести которых и разгорелся весь сыр-бор, уже бочком-бочком отодвигались в невеликую толпу зевак – должно быть, резонно опасались, что переменчивые пьяные фантазии казачков переметнутся от защиты русской чести к осуждению порока… Вокруг образовалось некое пустое пространство – и ни прикрытия, ни местной милиции. Точно, им предоставляли решать проблемы на свое разумение.
– Шли бы вы своей дорогой, господин старший есаул, – мирным тоном предложил Сергей. – Вон солнышко светит, публика гуляет, совсем неподалеку пивком торгуют…
– А в рыло хочешь?
– Помилуйте, да кто ж хочет?
– А документы у тебя есть? – подбоченясь, рявкнул есаул. – Твоя машина? Посмотрим, что привез, зуб даю, наркоту какую-нибудь… Документы давай! Кому говорю? И на машину тоже! И третьего сюда зови! – кивнул он на Заурбека. – Разбираться будем всерьез, а то поналезло вас тут, приблудных…
– Если что, берешь коротышку, – сказал Сергей по-английски, совершенно беззаботно улыбаясь.
Улыбка эта ангельской кротости есаулу не прибавила, наоборот, он зашипел, словно перегревшийся чайник, и рявкнул:
– Вы мне тут по-своему не тыркайте, черномазые, по-русски в России говорите!
И рванулся в атаку, выхватив нагайку из-за голенища, как ему, наверное, казалось, невероятно ловко и проворно, размахнулся от души…
Вот только Кости каким-то чудом не оказалось в том месте, куда коротыш целился, и тяжелая плеть из витых кожаных полосок совершенно впустую полоснула по воздуху, а в следующую секунду по причудливой траектории крутанулись сапоги, шашка, сам есаул, с грохотом приземлившийся на забросанный всякой дрянью асфальт в нелепой позе. С той же ослепительной улыбкой Сергей согнутыми ладонями уцапал обоих казаков за шеи, под затылком – и звонко треснул их лбами друг о друга, моментально приведя в состояние полного изумления. Они так и плюхнулись на пятые точки, не успев понять, что с ними, собственно, произошло.
Кто-то из зевак длинно, затейливо присвистнул. Костя сделал неуловимое движение в сторону и вовремя перехватил Заурбека, запустившего руку под куртку с недвусмысленной целью обеспечить сообщникам огневое прикрытие.
Ситуация определилась и перешла в состояние временной паузы. Ушибленные молодчики сидели, несомненно, борясь со сверкавшими перед глазами мириадами звезд, а есаул слабо барахтался, с трудом осознавая происшедшее. Попытался встать, но запутался в ножнах и снова растянулся навзничь.
– Па-апрашу, граждане, не скопляться! Это на сцене, наконец-то, возникли закон и порядок в лице упитанного усатого сержанта, щедро увешанного по периметру пуза всякой всячиной вроде дубинки, наручников, газового баллончика, кобуры и еще какой-то амуниции. Костя успел заметить, что секундой ранее неприметный человек в штатском что-то кратко и уверенно шепнул сержанту на ухо, чуть подтолкнув его к вывалянной в пыли и окурках троице. Кажется, в прихотливую игру непредусмотренных случайностей наконец-то вмешалось организованное начало…
– Ай-яй-яй, гражданин Четвериков… – протянул сержант, одной рукой без труда поднимая есаула и придавая ему более-менее вертикальное положение. – Что ж это вы себе позволяете? Выкушали алкогольных напитков и к мирным гражданам ни за что ни про что пристаете… Нехорошо. Налицо нарушение общественного порядка.
26 
