очень нудно 
90 
– Гляди, как бы тебя самого с нее снимать не пришлось, – зашипел крыс, пятясь от потянувшейся к нему руки. Впрочем, Жар помнил о судьбе путника и тянулся не слишком ретиво.
– Эй, кончайте ссориться! – вмешалась Рыска, подхватывая Алька и запихивая за пазуху, чтоб без помех сложить покрывало. – Вон уже по дороге кто-то едет.
– Пропустим – и за ними, – решил вор.
Крыс закопошился, пытаясь взобраться к вороту, но не сумел и затих.
– Дурак. Это воловья упряжка, она еле тащится, и через пол-лучины нам все равно придется ее обгонять.
– Сам дурак! Если мы выскочим из леса перед их носами, они нас точно запомнят!
– И что с того?
– А вдруг за нами погоня? И эти типы расскажут, куда мы направились?
– Ты собираешься так и ехать по тракту? Вдвойне идиот.
Рыске снова пришлось вклиниться между спорщиками.
– А ты что предлагаешь?
– Свернуть на ближайшей развилке. Тем более что тракт все равно делает крюк, заходя в Зайцеград. День, а то и два потеряем.
– Зато дорога хорошая, – настаивал Жар, не желая признаваться, что другой попросту не знает. – Мы тут за час больше проедем, чем тропами за полдня.
– Погоня тоже, – саркастически напомнил Альк. – Кстати, откуда она возьмется-то? Берек ни с кем, кроме племянника, поговорить не успел.
– Ну мало ли, – смутился вор. – Может… может, ее Сурок за Рыской выслал!
– Ой!
– Не пугай девку! – Крыс сердито заелозил под Рыскиной рукой, в испуге прижатой к груди. – Никто за ней через всю страну не помчится.
– Но ты же сам говорил…
В просвете между деревьями показалась телега. Ее действительно тянули четыре вола, и, судя по труду, с которым они переставляли копыта, в мешках на возу лежала соль.
– В любом случае – мы ее пропускаем, – торжествующе заметил Жар.
– Слушай, чернуля, тебе действительно хочется делиться с этим жульем златами? Пусть уматывает вместе со своей погоней, а мы спокойно доберемся до Шахт.
– Действительно, – отрезала Рыска. – И давайте уже поедем хоть куда-нибудь, а то как бы снова здесь не заночевать!
* * *
– Направо, – привычно скомандовал Альк.
Тропа напоминала нитку, выдернутую из полотна дороги, измятую и тонкую. Если б не крыс, на нее б даже не обратили внимания.
– Вот еще, – заупрямился Жар. – Доедем хотя бы до нормального перекрестка.
– На нем же тебя и повесят другим татям в назидание.
– Ты что, все стежки в Ринтаре знаешь? – удивилась Рыска.
– Вот еще. Я знаю, куда мне надо, а остальное – дело дара.
– Так ты действительно путник?
– Видун, – хмуро поправил Альк.
– А какая разница? – В веске говорили и так, и эдак, «видун» считалось более просторечным и даже чуток оскорбительным – в лицо путника так никогда не называли.
– Сама не догадываешься? Видун видит, а путник ходит. Сворачивай давай, пока никого нет.
– Как он ее вообще заметил? – проворчал Жар, направляя корову вслед за Рыскиной. И, снова поравнявшись с подругой, возмущенно ахнул: – Вот паразит!
Рыска опустила глаза и обнаружила, что Альк с удобством любуется окрестностями через прогрызенную в платье дыру. Снаружи казалось, будто он выглядывает у девушки из живота.
– Ты что наделал?! – Рыска схватилась за ткань. На расправленном дырка оказалась вдвое больше, с измочаленными краями – такое уже не заштопаешь, заплату на полживота класть надо.
– Этой ветоши все равно давно пора на помойку.
– Но другого платья у меня нет!
– А то, из беленого полотна?
– Оно подвенечное!
– Ты б еще саван с собой таскала.
– Зачем?!
– А подвенечное зачем?
– Так ведь до свадьбы куда ближе!
– Ты уверена?
От такого заявленьица Рыска потеряла дар речи. Пальцы у нее разжались, и крыс снова высунул морду в «окошко».
– Если ты и по веске в этом мешке расхаживала, то понятно, почему подвенечное до сих пор не пригодилось. Неужели ты, ворюга, не мог украсть для своей подружки что-нибудь поприличнее? Титьки-то у нее ничего, да только покуда товар на прилавок не выложишь – не продашь!
Рыску бросило в жар. До нее внезапно дошло, что Альк не просто человек, а еще и мужчина, который сейчас бесстыдно пялится на ее грудь. Причем вытряхивать его оттуда поздно: все, что мог, уже увидел.
90 
